В Фонде культуры "Екатерина" открылась выставка "Реконструкция" — новая попытка историофикации русского искусства 1990-х годов. Затея куратора Елены Селиной (создательницы галереи XL) состоит в том, чтобы рассказать историю русского искусства через самые значительные галерейные выставки. Сейчас по общему убеждению галереи если не остались в прошлом, то стремительно туда уходят, многие закрываются, другие переживают не лучшие времена. Все важное происходит либо в больших выставочных пространствах, либо между улицей и интернетом. В 90-х же новые, возникающие одна за другой галереи были, как говорит Селина, "местами силы". И попробовать вновь эту силу высветить, засечь хотя бы остаточное ее сияние, здесь — главная цель.
"Реконструкция" устроена как — не избежишь повторения — реконструкция галерейных выставок 90-х. Некоторые воспроизведены почти целиком, другие — фрагментами, от третьих удалось сохранить только какие-то намеки. Впрочем, в итоге это все равно очень много. Причем нынешняя экспозиция — только первая половина проекта, охватывающая промежуток с 1990 по середину 1995 года. Вторая откроется в декабре.
Здесь и правда есть некоторое количество выставок абсолютно классических, о которых ты, скорее всего, слышал, даже если в это время искусством не интересовался вовсе. "Над черной грязью" Дмитрия Гутова и его же "60-е: еще раз про любовь", две развернутые метафоры любимого десятилетия художника, в которых он превращал чистое пространство галереи в ностальгические комья грязи и горы опилок. "Картины на заказ" Виноградова и Дубосарского — программное представление их страстного поп-соцреализма. Величественно-комические колонны Сергея Шутова и Юрия Аваакумова, оставшиеся от премьеры фильма "Асса", а затем выставлявшиеся в "Первой галерее" в качестве "неликвида", арт-реквизита с печально-неясным будущим (и несмотря на это, и через двадцать с лишним лет сохранившиеся). "Мама, смотри: художник!" Юрия Альберта: иронический опыт концептуалиста по превращению в традиционного живописца на пленэре. "Школа" Константина Звездочетова и группы "Эти" с разбросанным по учебным партам сырым мясом и получившим популярность слоганом "Sex Marx Karl Pistols". Видео "Последнего табу" — знаменитого перформанса, в котором Олег Кулик, ведомый на поводке Александром Бренером, кусал посетителей галереи Гельмана. Помимо этого — НОМА-исследования Пепперштейна, документации перформансов в Трехпрудном переулке и еще куча всего.
Юрий Лейдерман. "Колодец и маятник", 1992 год
Впрочем, перечислять художников здесь не совсем правильно. Дело в том — и это главная формула, корневая эксцентричность "Реконструкции" и ее же родовая травма,— что это выставка выставок. Именно они тут являются объектами экспозиции, а в роли художников выступают галереи. Проект Селиной — гораздо больше про историю, чем про искусство. Сами картины, фотографии, фрагменты инсталляций, даже тексты тут — что-то вроде античных черепков, свидетельствующих о том, что все это действительно было, маршрут рассказа правдив, он не выдумка историка.
Маршрут этот, стоит заметить, довольно тяжел. Три этажа фонда "Екатерина" сплошняком забиты информацией, свидетельствами, документами и отзывами. Иногда понять, что означает та или иная возникающая в пространстве вещь (если ты не застал то героическое время),— невозможно, приходится принять ее за свидетельство неведомого, нерасшифровываемый фрагмент летописи.
В этой загроможденности есть довольно печальный парадокс. Вроде бы один из главных сюжетов здесь — то, как в начале 90-х русское искусство осваивало новые пространства: white cube — как в "Первой галерее" (и далее — везде), сквот — как в Трехпрудном переулке. Эти пространства предполагали что-то вроде отсутствия контекста, пустоту и чистоту, на фоне которой стоило воспринимать новое искусство. Сейчас те же вещи выставляются вроде бы тоже на фоне белых стен, но в невероятном столпотворении. Они больше не освобождают, не пугают, не заставляют думать, а скорее подавляют зрителя, как свалка трофейных пушек, полотнища и ордена. Веселье, а именно его больше всего в этих вещах, здесь стало сводом достижений странной ветви народного хозяйства.
Валерий Кошляков. «Замок Ангела», 1994 год
Тут можно было бы сказать, что это естественный эффект архивации. Хотя прошлым летом ММСИ организовывал в полуподвальном Театре наций на Страстном бульваре выставку "90-е: победы и поражения". Она была посвящена в основном московскому акционизму, самому сложно реконструируемому виду искусства, строилась вроде бы по похожим принципам: документации, фотографии, какие-то малопонятные обрывки работ, комментарии и отзывы в прессе. И тем не менее там возникало ощущение, может быть, странно переданного, но беспокойного и беспокоящего духа времени. "Реконструкция" на этом же материале создает чопорный и отчужденный каталог. Вдумчивый академический доклад на тему "у нас была великая эпоха". Это, наверное, необходимо, но не приносит никакой радости.
Фонд культуры "Екатерина", до 24 ноября (в рамках Пятой московской биеннале современного искусства)
