ОДНОБЛОЧНИКИ

Как начиналось движение «Отечество»? И что с ним происходит сейчас? Об этом размышляет известный российский предприниматель

В декабре 1997 года мэр столицы, выступая на съезде «Союза реалистов», воодушевил делегатов следующим наблюдением: «Социалистическая идея находит в обществе возрастающую поддержку, но социализм не должен рассматриваться как промежуточная стадия на пути к коммунизму». Реалисты, отличающиеся от прочих ясным и трезвым пониманием действительности, сообразили, что возрастающую поддержку находит как раз носитель идеи — мэр, ранее известный исключительно своей хозяйственной крепостью. Реалистично взглянув в будущее, летом 1998 года птенцы гнезда Ю. Петрова вошли в предвыборный блок Ю. Лужкова под условным названием «Единство».

В том же прошлом году, 28 августа, после встречи с президентом Б. Ельциным градоначальник Ю. Лужков, руководитель блока с условным названием, заявил, что он «отбрасывает все личные амбиции и будет работать вместе для преодоления трудностей в стране».

Трудности были преодолены уже к 14 сентября, когда мэр предложил россиянам «перейти от президентской к парламентской форме правления».

30 сентября, находясь по делам москвичей в Лондоне, отбросивший личные амбиции Ю. Лужков прямо, по-герценски, заявил о своем намерении принять участие в президентских выборах в России, затормозив тем самым наш переход к парламентской форме правления и выразив сомнение по поводу осмотренного аглийского парламентаризма.

20 октября своим распоряжением мэр «по просьбе педагогов и ребят» воссоздал пионерскую организацию. Тогда показалось логичным, что следующим шагом в рамках осенней активности Ю. Лужкова станет распоряжение о реанимации комсомола. Но градоначальник, отвергнув комсомолию как промежуточную стадию в деле партстройки, переходит в решительное наступление и 19 ноября проводит первое заседание оргкомитета «Отечества».

Именно в этот день началось проведение самого значительного мероприятия в муниципальной истории — похода на Кремль.

Ответственные за проведение мероприятия на должном уровне городские орговики разделили план приведения мэра на царство на две части: первая — организация платных муниципальных парковок и вторая — идеологическая.

По первому вопросу удалось, немного оттеснив конкурентов из числа побирающихся у светофоров цыганских детей, установить на тротуарах и в местах скопления автомобилей мужчин, украшенных разноцветными жестяными бирками. Наличие бирки дало мужчинам авторитет и волю требовать от пяти рублей и выше с поражаемых биркою шоферов.

По второму вопросу пошло полегче. Работа была знакомая, у многих прорабов партстройки чесались руки по настоящему мужскому делу.

Технология создания массового движения, не просто фаворита, а заведомого победителя, единственной силы национального масштаба, казалась учредителям движения понятной.

Есть Лужков — руководитель самого большого субъекта России, Яковлев — второго по значимости субъекта. Шаймиев, допустим третий, вместе с Рахимовым олицетворяют многонациональность страны. Несколько других губернаторов, полтора десятка известных политических фигур типа универсальных Чилингарова и Жукова создают иллюзию ширины социальной базы поддержки.

Увенчивается конструкция Примаковым — носителем самого высокого до момента регистрации рейтинга, «политиком мудрым, незапятнанным и несправедливо обиженным властолюбивыми камарильцами». Конструкция и сам процесс строительства круглосуточно обеспечиваются ярким политосвещением в средствах информации.

Простая арифметическая сумма перечисленных компонентов и должна была дать требуемую массу союзников дуэту Примаков — Лужков не только для декабрьской победы и дальнейшего триумфа летом 2000 года, но обратить кремлевских обитателей в досрочное бегство с подписанием капитуляции на условиях В. Гусинского на слова И. Малашенко в исполнении Е. Киселева.

И вот сегодня движение «Отечество» оснащено манифестом, брошюрами, содержащими программы, и имеет опыт проведения съезда. Движение имеет структуру и органы. Агитационные материалы в виде больших плакатов установлены в людных местах больших городов, в частности на фоне Белого дома и напротив Боровицких ворот. Таким образом, президент Ельцин может видеть при въезде и выезде из Кремля широкоформатное фотографическое изображение трех смельчаков-партийцев, бесстрашно направивших ему открытое письмо.

Иными словами, помимо идеологии, оргструктуры и брошюр в партийной жизни «Отечества» нашлось место и бескомпромиссной борьбе. Победить спланировали Ельцина, ибо он все равно уходит и разрешает писать про себя все. Тщательно проверив, что все предшествующие победе причиндалы партийности в наличии имеются, руководство «Отечества» решило придать движению массовый характер. И он был придан.

Скорость обретения «Отечеством» идеологических единомышленников, судя по сообщениям с мест, напоминала очередную эпидемию зимнего гриппа. Особенное впечатление на массы производили не столько идеологический манифест и брошюры, сколько чеканность манежного шага, которым номенклатурная кавалькада реваншистов начала двигаться к престолу. Плотные муниципальные ряды зрелых мужчин shantsev-faced и в твидовых кепи под фонограммы московских виа укомплектовали партийный список именами новых революционеров. В ознаменование неделю в городе шел День города, спортивные игры детей и конные соревнования. По-прежнему по субботам мэр, одетый в домашнее и культовый головной убор, под видом хозяйственника посещал места своего хозяйственного ведения: передвигал мост с одного места на неподходящее, открывал памятник Пушкину, вместо того чтобы его немедленно закрыть, внимательно наблюдал за астматическими судорогами юбилейного автомобиля «Москвич» и каждый раз, по-ленински прищурившись, косноязычно грозил Кремлю. А что поделаешь — такая она, брат, борьба! Дерзкий осветитель Боос, революцией призванный на оргработу, пообещал Ельцину румынский эндшпиль президентского срока.

Привлеченный к партзодчеству напарник мэра академик поначалу молчал, помня, что слово произнесенное — ложь, а произнесенное им, разведчиком, — ложь вдвойне. К тому же молчание долгое время удачно скрывало пустоту помыслов (если не считать навязчивого «государственность — это я») и позволяло не расплескать имидж «немногословного отца нации» (см. также «вздремнувшего деда нации»). Но в ноябре 1999 года академик Примаков уже в качестве лидера предвыборного блока хотя и подтвердил свою приверженность марксизму, но указал на необходимость правильного его применения. Таким образом, был переброшен мост между ранним высказыванием Ю. Лужкова о социалистической идее, овладевающей массами, и правильным применением марксизма по методу Е. Примакова.

Правильно применяя марксизм, информационную поддержку мероприятию стали оказывать телевыводящий канал мэра — ТВЦ и режиссер-политпостановщик В. Гусинский. Дизайнером геополитических заговоров становится подлокотник старости Караганов.

Любому стало заметно, как информация в этот момент заменила отсутствующую идеологию движения, существовавшую на самом деле лишь в виде сомнительного утешения, что, мол, старый конь борозды не портит. В самом деле, употребление терминов «социализм» и «марксизм» даже в качестве фразеологического камуфляжа при учреждении в стране муниципального феодализма — безжалостно по отношению к электорату и бесперспективно для соискателей. Телевидение (и прочие лужковские СМИ), перефразируя одного удачливого марксиста, стали коллективными организаторами партийного дела. Вызывающие искреннее сочувствие даже у однополчан телелизатор Горелов и рано поседевший подросток Флярковский, мобилизованные в политэфир, установили пропагандистскую планку ТВЦ на уровне любительской кабельной сети.

Собственно, трудно было ожидать чего-то свежего от наспех сколоченного оргизделия в виде хлипкой избирательной стремянки, накрытой багряной ковровой дорожкой и предназначенной для неспешного взгромождения пожилого ученого-разведчика на президентский трон, а крепкого мэра — в кресло заместителя президента по хозяйственным вопросам. Однако Примаков, человек, безусловно, более искушенный, чем все его одноблочники, весьма опрометчиво поверил и в бесконечность всенародной любви, и в надежность московского партийного строительства.

Надо признать, что правдоподобную респектабельность вскарабкиванию придают героические усилия отдельных журналистов и технологов НТВ, талантливо воплощающих сценарии, изготовляемые идеологами «Моста» в цехах московской мэрии.

Примаков пока продолжает интриговать теряющую внимание к нему общественность кокетливым «я пока не решил». Смысл столь частых оповещений о безрезультатности собственных длительных раздумий на фоне непрерывных встреч с избирателями — позывные опытного разведчика о продолжении тихой выработки солидарной позиции с коммунистами в будущей Думе по вопросам конституционного переустройства России и немедленной отставки действующего правительства.

Создание альянса «отечественных коммунистов» неминуемо, но и он не вернет любовь страны к «неопределившемуся» предводителю. Подавляющая часть общества, поддерживающая сейчас нового героя, не простит себе, что когда-то любила никого не побеждавшего, «пока для себя ничего не решившего» Примакова, который если и был востребован из своей мрачно-державной дремы, то только апокалиптической паникой августа 1998 года.

В самый разгар праздничных поминок по Кремлю захваченная террористами Чечня попадает в стальные клещи Российской армии, и одновременно каждый второй россиянин подтверждает кардинальное улучшение в выплатах зарплаты, стипендий и пенсий. События, потребовавшие предельной концентрации воли и ответственности руководства страны. Вместо дешевых экспромтов типа «отпустить Чечню и забрать Севастополь» — рецептов муниципальной внешней политики, правительство наводит порядок в порабощенной криминалом части России, возрождает уверенность в боеспособности армии и силе государства защитить своих граждан. Правительство старательно выплачивает пособия и зарплату, готовит условия для проведения налоговой реформы, с трудом пробирается к облегчению бремени внешнего долга с единственной целью — создать уже в будущем году условия для роста производства...

Другие наши «отечественники», стараясь не отставать от руководства страны, увлечены архиважным делом — попыткой реанимации собственной популярности путем возбуждения Думы на борьбу с Доренко, щедро делясь типическим для своего сознания башкирским опытом. Дума на старости своих дней возбудится, но любовь, увы, не вернуть.

Александр МАМУТ