иногда возвращаются, несмотря на фальстарт и высокую цену, замечает руководитель группы ТЭКа Владимир Дзагуто
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
На прошлой неделе Владимир Путин попытался за несколько минут изменить энергополитику страны. Очередное заседание президентской комиссии по ТЭКу на этот раз было посвящено угольной отрасли, и заранее никто особенных прорывов от него не ожидал. Проблемы угольщиков в целом были известны, понятно было, что отрасль надеется на поддержку государства и, может быть, выпросит себе какие-то дополнительные льготы.
Но президент предложил не льготы, а что-то вроде пересмотра структуры российского ТЭКа и внутреннего топливного рынка как такового, что явно стало неожиданностью для отрасли. Он начал с развития внутреннего рынка, отметив, что в ряде регионов уголь — наиболее эффективный вид топлива, и предложив ускорить строительство угольной генерации на Дальнем Востоке. Затем перешел к защите от внешних угроз в виде энергоизоляции Калининградской области и также предложил строить там угольные электростанции, а топливо доставлять туда по морю.
Последний раз ставку на уголь в российской энергетике делали еще в давние времена РАО "ЕЭС России". Тогда монополия выдвигала и наполеоновские планы по строительству десятков гигаватт новой угольной генерации на Дальнем Востоке под экспорт электроэнергии и закладывала в инвестпрограммы угольные энергоблоки в европейской части страны. Потом все же выяснилось, что уголь в энергетике проигрывает газу — и не только по экономическим соображениям. Во-первых, возможности экспорта энергии в Китай сильно ограничены, что поставило крест на дальневосточных планах РАО ЕЭС, во-вторых, уголь в Центральной России сильно уступал газу по экономике (хотя бы потому, что перевозка его из Кузбасса обходилась дорого), в-третьих, из-за того, что современные парогазовые ТЭС оказались дешевле и эффективнее угольных. Идею везти уголь в Калининград раньше не выдвигали даже самые отчаянные головы, и когда недавно поднимался вопрос о том, как гарантировать энергонезависимость региона и не полагаться только на трубопроводы, речь шла, по моим данным, скорее о том, чтобы обеспечить поставки морем сжиженного газа. Плюс к тому даже в традиционных угольных регионах, таких как Дальний Восток, начали газификацию и перевод на газ угольных энергомощностей.
Очень сложно предсказать сейчас, насколько успешной окажется новая попытка переломить газовый тренд в энергетике. Такие примеры, впрочем, бывают: например, та же газификация Дальнего Востока, потребовавшая огромных вложений и принудительной переориентации генерации на новое топливо, или введение "зеленой энергетики" в Европе, тоже влетающее в копеечку. Вопрос только в том, сколько власть и отрасль готовы вложить или потерять на такой реформе. Во всяком случае, при первой попытке перевода энергетики на уголь при РАО ЕЭС экономика довольно легко победила идею реформы.