Российские власти заранее знали о том, что экс-агент ЦРУ прилетит в Москву, пишет газета "Коммерсантъ" со ссылкой на свои источники из окружения Эдварда Сноудена. Доцент кафедры политической теории МГИМО МИД Кирилл Коктыш обсудил ситуацию с ведущим Алексеем Логиновым.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
По имеющейся информации, до того как вылететь из Гонконга в Москву, Сноуден провел несколько дней в генконсульстве России в КНР. Ранее Владимир Путин утверждал, что Москва узнала о приезде Эдварда Сноудена, когда он уже был на пути в Россию.
— Что эти данные меняют сейчас, когда господину Сноудену уже дали убежище?
— Это обычная практика, когда перед тем, как какое-то действие совершается, оно по тем или иным каналам заранее согласовывается и проговаривается, как каждая из сторон поступит. Сноуден в генконсульстве вполне мог задать вопрос, что произойдет, если вдруг он прилетит в Россию, на какую реакцию там он может рассчитывать, и получить ответ, что, предположительно, российские власти поведут себя таким-то и таким-то образом.
— Почему ранее господин Путин делал заявления, что для него это стало неожиданностью? Ведь наверняка до него тоже доходила информация, что у господина Сноудена есть такие планы.
— Наверняка доходила, но признаваться в том, что консультации были, необязательно, это еще не обязательства, это еще не разговор. На самом деле, для того, чтобы поддержать драму, развитие ситуации по необидному для Штатов сценарию, конечно, проще было сказать так, как заявил Путин. Во всяком случае, это был способ для Штатов и возможность сохранить свое лицо в этой ситуации, и избежать прямой конфронтации, которая была бы, наверное, наименее желательна.
— Что теперь изменится в отношениях США и России?
— Думаю, что ничего. Принципиально те горшки, которые могли разбиться, уже разбиты. Новых горшков бить никто не планирует, а уменьшить сотрудничество по тем векторам, по которым оно идет, тоже физически невозможно. Оно абсолютно критично и выходит за рамки личных обид.
Так что, этот эпизод будет рано или поздно предан забвению не в первый и не в последний раз. Москва ответила Вашингтону, смогла в первый раз отыграться за историю с Виктором Бутом, за истории с депортацией российских граждан из Литвы. То есть здесь обмен действиями вышел на отметку 1:1, и принципиально на стратегическом уровне изменений каких-то не предвидится.
— Между тем, журналисты выяснили, что Куба отказалась пускать на свою территорию господина Сноудена, он из-за этого не смог улететь в Эквадор. Почему все это произошло?
— Очевидно, что с больным Фиделем Кастро нынешнее кубинское руководство не почувствовало в себе достаточно сил для того, чтобы конфронтировать полноценно со Штатами. Во всяком случае, власти хотели уберечься от прямого американского давления сегодня, когда вместо мощного и надежного Советского Союза, Кубу поддерживает Россия, и наверное, эта ситуация была сочтена не совсем правильной. Скорее всего, Куба не смогла бы обеспечить Сноудену гарантий безопасности.
— Россия, у которой достаточно стабильные отношения с США, все-таки позволила себе сделать такой шаг, а Куба, у которой гораздо более напряженные отношения, побоялась?
— У России, в любом случае, не было выбора. Если на консультации тот же Сноуден задает вопрос, что будет, если я поставлю вашу страну перед фактом, страна может быть не в восторге от такого выбора, но у нее нет никакой другой возможности публичного действия.
Россия не могла, не потеряв лицо, не представить Сноудену убежища. Вариантами выдачи, отказа, были бы варианты, которые привели к серьезным имиджевым и другим потерям для России. Поэтому ситуация была предсказуема даже вне зависимости от того, известил Сноуден о своем намерении посетить Россию, либо не известил.