Заявление Владимира Путина об объединении Высшего арбитражного суда (ВАС) и Верховного суда (ВС), прозвучавшее на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, стало сюрпризом для всех и породило множество предположений и толкований. "Огонек" разбирался в версиях
Председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев (слева) и председатель Высшего Арбитражного суда России Антон Иванов на пленарном заседании Совета судей Российской Федерации в "Президент-отеле". Президентская инициатива, похоже, застала и их врасплох
Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ / купить фото
Президентская инициатива застала и узкий круг профессионалов, и широкую публику врасплох — никто такого не ожидал. И хотя потом отдельные энтузиасты заговорили, что такой шаг планировался заранее — за долгие месяцы, для большинства заявление прозвучало как гром среди ясного неба.
Правда, после объявленного переезда всех судов в Санкт-Петербург вероятность такого решения не исключалась экспертами. Но никто не верил, что все случится так быстро. Включая и до недавних пор отрицавшего саму возможность объединения главу ВАСа Антона Иванова. Он даже сравнил единую высшую судебную структуру с динозавром, управляемым маленьким мозгом, требующим настройки.
В самом судейском сообществе говорят, что в последнее время обсуждались разные варианты. Например, создание единой судебной системы или образование нового руководящего органа (над ВАС и ВС) — Высшего судебного присутствия. Об объединении высших судов, однако, речи не шло.
До сих пор остаются неясными причины, побудившие власть экстренно решиться на такие перемены. Все звучавшие версии — лишь попытки интерпретировать президентские слова. Деталей за истекшую неделю не прибавилось — ни разъяснений из Кремля, ни текста законопроекта. Все, чем располагает общественность,— анонс самой идеи и обращение к Думе с требованием принять соответствующие нормативные акты осенью.
Каковы же версии происходящего? Надо сказать, что они стали звучать сразу в кулуарах Петербургского экономического форума.
Единство практик
Версия первая: целью объединения является единообразие судебной практики. Представитель правительства в Конституционном, Верховном и Высшем арбитражном судах Михаил Барщевский, например, заявил, что разная практика двух судов по одним и тем же нормам права — одна из проблем системы: "В свое время происходила настоящая война пленумов. Теперь разъяснения общих пленумов будут в равной мере обязательны и для арбитражной системы, и для системы судов общей юрисдикции". Иными словами, совместные пленумы двух равновеликих структур давно не приводили к консенсусу, вот и пришлось Кремлю разрубить гордиев узел сверху.
Противники такой версии убеждены, что задачи и методы не соотносимы. "Разная практика" благополучно действовала многие годы, и нет фактов, свидетельствующих о резком ухудшении ситуации в последнее время.
Что же до личных разногласий между председателями обоих судов, о которых немало говорили, то где гарантия, что новая структура решит вопрос. А если они останутся замами? Или хотя бы один из них? В этом случае неспособность договориться или фактор личной неприязни неизбежно приведет к новым конфликтам. Отказываться же от обоих столь высоких профессионалов, как Вячеслав Лебедев (ВС) и Антон Иванов (ВАС), власть пока, кажется, не намерена.
Борьба юрисдикций
Версия вторая: истинная цель — наделение судов общей юрисдикции полномочиями по рассмотрению административных дел. Это серьезно ослабляет позиции ВАС, и тогда объединение оказывается закономерным. На важность административного судопроизводства, кстати, ссылался и президент, предваряя сообщение об объединении судов.
По словам Барщевского, "еще год назад шли ожесточенные споры между Верховным и Высшим арбитражным судами насчет того, где должна быть административная юстиция. Точку в этом споре на съезде судей поставил Путин, сказав, что этот институт будет работать в рамках судов общей юрисдикции. Но тем не менее и сегодня существует между ВС и ВАСом некая ревность".
Еще весной Дума приняла законопроекты, лишив ВАС права на оспаривание нормативных актов. Что, конечно, не могло не вызвать соответствующей реакции экспертов, предположивших, что активно поддерживаемый Дмитрием Медведевым Антон Иванов стал терять позиции. Но при этом компетенция арбитражных судов по рассмотрению дел, вытекающих из административных публичных правоотношений, не ликвидируется. То есть разрешение разногласий между бизнесом и властью по-прежнему останется в компетенции арбитражных судов.
Сегодня система таких судов рассматривает около 400 тысяч дел. Количество аналогичных жалоб и споров, проходящих через суды общей юрисдикции, где одной из сторон выступают граждане, другой — государство, куда как больше: в одной только Москве за 2012 год было рассмотрено почти 180 тысяч административных дел. И есть разница в результатах: для юридических лиц шанс на выигрыш составляет минимум 50 процентов, а вот для граждан — менее 30 процентов. Районные и мировые судьи весьма чутки к показаниям представителей госструктур, особенно силовых ведомств. Обещание же защитить гражданина в таких спорах пока остается лишь обещанием.
Логика вроде бы понятна, но проблема в том, что в случае слияния ВАСа и ВС речи об объединении самих систем не идет. Средства и время, необходимые на такую кардинальную перестройку, пока никто не берется даже подсчитать.
Кадровая перспектива
Сторонники третьей версии как раз и исходят из того, что объявленное объединение затронет только высшие суды, но не сами системы. И затеянная реформа, похоже,— всего лишь способ решить давний кадровый вопрос.
После того как прозвучала президентская инициатива, СМИ единодушно заговорили о новых перспективах трудоустройства нынешнего премьера Дмитрия Медведева: и пост для него престижный — глава объединенного суда, и место пребывания — родной Санкт-Петербург.
При этом многие в очередной раз упомянули о недовольстве правительством, не раз в последнее время высказываемом президентом России. Злопыхателям ответил глава администрации президента Сергей Иванов: мол, Путин критиковал правительство только за подготовку пятилетних планов, а в целом оценивал работу кабинета положительно. Получается, что если переход Дмитрия Анатольевича в новоиспеченную судебную структуру состоится, то не со знаком "минус". Как вариант: в преддверии возможного экономического кризиса, о котором предупреждают экономисты, Владимир Владимирович таким образом выводит "из-под огня" своего соратника по тандему. С точки зрения норм закона преград для назначения нет. А если что и снижает шансы на осуществление такого варианта, то мотивы иного порядка.
Например, намерение Дмитрия Анатольевича побороться за президентский пост в будущем. Де-факто уход из премьерского кресла может поставить на этих чаяниях жирный крест. Или, например, опасения, высказываемые в судейском сообществе: хотя у Медведева и большой стаж преподавательской работы по юридической специальности, с судебной практикой он знаком мало, а на такую должность, да еще в столь сложный период трансформации хорошо бы определить человека, знакомого с тонкостями внутренней кухни.
Но если не Медведев, то кто? О вариантах в кулуарах говорят активно. Кто-то называет в числе возможных фигур нынешних руководителей судебных систем — Иванова или Лебедева. Против Вячеслава Михайловича, по оценкам экспертов, возраст и тот факт, что система судов общей юрисдикции так во многом и осталась советской. Антону Александровичу пеняют на несговорчивость и конфликтность. Обсуждается и версия "варяга". В качестве наиболее вероятных кандидатур называются две: министр юстиции Александр Коновалов и вице-премьер Дмитрий Козак.
Коновалов тоже креатура Медведева, и его уход на судебное суперведомство означал бы усиление позиций премьера в кадровых играх. Согласно этой версии, в сменщики Коновалову прочат нынешнего генпрокурора Юрия Чайку (что решило бы давний спор между ним и главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным), а на место Чайки — бывшего питерского прокурора и тоже близкого Дмитрию Анатольевичу — Николая Винниченко, в конце марта ставшего замгенпрокурора России. Уже тогда высказывались предположения, что его назначение предваряет скорый уход Чайки. Хотя есть и противоположная версия: прокуратура для бывшего питерского полпреда — вариант ссылки.
Дмитрий Козак — давний соратник Путина, в прошлом еще один питерский прокурор, а, будучи во властной обойме, занимался, например, административной реформой, которая, как известно, не была доведена до конца. Многие вспомнят историю, как много лет назад Козак уже был без пяти минут генпрокурором. Сегодня Дмитрий Николаевич отвечает за подготовку к Олимпиаде-2014. С учетом поставленных Путиным сроков для законодательного оформления объединения высших судов (осень) Козак подходит, по меньшей мере, "по графику": к началу зимы сочинская подготовка должна быть завершена.
Полная вертикаль
Кадровая версия, впрочем, помимо персоналий имеет еще один важный аспект — непосредственно... кадровый. Речь идет о сложившейся практике назначения судей высших инстанций. Согласно закону "О статусе судей" их предлагает или назначает президент, имея на руках положительное заключение соответствующей квалификационной коллегии судей. Для руководителей ВАСа и ВС, а также глав и заместителей краевых, областных, верховных судов республик, арбитражных и апелляционных судов — это Высшая квалификационная коллегия судей (ВККС). Но не только. Представитель администрации президента присутствует на заседаниях ВККС и может обнародовать определенные материалы, от него также зависит назначение судей на должность. То есть ВККС де-факто лишь рекомендует президенту кандидатуру, само же решение принимается Кремлем. Исключение — руководство ВАСа и ВС, чьи кандидатуры одобряет Совет Федерации.
Все больше центр принятия решений смещается в сторону администрации президента России. Уже сегодня все назначения глав и заместителей краевых, областных, верховных судов республик, арбитражных и апелляционных судов не проходят без одобрения этого органа. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что через ВККС и администрацию идет и назначение судей военных судов.
В случае объединения высших судов Кремль получает дополнительный шанс перетрясти высший аппарат обоих судов. Не исключено, что и сократить его численно, дабы облегчить выполнение давней задачи — переезда высоких инстанций в город на Неве. Поскольку удовольствие это не из дешевых (по разным данным, стоимость переезда и обустройства ВАСа и ВС оценивалась от 15 до 50 млрд рублей), сокращение числа переезжающих упростило бы процесс.
Есть еще один важный аспект: реализация президентской инициативы потребует внесения изменений в текст Конституции. И окажутся ли "судебные поправки" единственными новациями в тексте Основного закона, сегодня никто не скажет. Впрочем, это уже совсем другая история...