О том, какова природа финансовых пирамид, "Огонек" спросил у Ольги Кузиной, эксперта по исследованию финансового поведения населения, профессора кафедры экономической социологии НИУ ВШЭ
— Бытует мнение, что участниками пирамид становятся люди с невысоким уровнем финансовой грамотности, малообразованные и доверчивые. Это так или же обещание скорого обогащения привлекает всех подряд?
— Специальных исследований, посвященных участникам финансовых пирамид, нет, но известно, что они привлекают не только малообразованных. В эти игры играют, например, студенты-экономисты и взрослые финансисты, которым интересен механизм работы пирамид. Представим себе казино: туда ходят разные люди, некоторые — в расчете на выигрыш, некоторые — для развлечения. Финансовые пирамиды становятся бедой, когда непонимающих людей приходит много и они несут создателям пирамид последние деньги, думая о том, что их вложения принесут баснословную прибыль.
— А в какое время люди обращаются к финансовым пирамидам — в "неспокойное", когда хочется, чтобы сбережения не обесценивались, или в "спокойное"", когда хочется заработать еще или просто поэкспериментировать?
— Мы видим, что популярность того же МММ вневременная. Но мотивация участников, конечно, менялась.
В 1994-1995 годах МММ и другие пирамиды, такие как "Чара" и "Властилина", были единственным способом, при помощи которого люди могли сохранить и преумножить свои сбережения, потому что банки не обещали никаких процентов, а инфляция была двузначной. В 2011 году, с которого начался новый виток деятельности МММ, банковский процент был выше инфляции. Здесь уже проблема кроется в упомянутой финансовой неграмотности. Россияне мало знают о системе страхования банковских вкладов. Исследование 2012 года показало, что только каждый десятый житель нашей страны понимает, что вклады до 700 тысяч не сгорают, то есть если банк обанкротится или потеряет лицензию, деньги вкладчику возвратят. Если люди об этом не знают, то для них вложения в банке так же рискованны, как и вложения в МММ. И они действуют по следующей логике: "риски одинаковы, в МММ доходность большая, значит, идем туда".
— Вы упомянули о том, что в начале 1990-х финансовые пирамиды де-факто превосходили банки в конкурентной борьбе. А сегодня банки и финансовые пирамиды — конкуренты?
— В сознании финансово неграмотных людей они являются конкурентами. В сознании других — нет. Сегодня у банков фактически нет рисков. За все время существования системы страхования вкладов, с 2004 года, у нее не было сбоев, даже в период кризиса деньги вкладчиков были сохранены.
— Есть ли какой-то механизм эффективного контроля за распространением пирамид, возможно, он давал результаты в других странах?
— Думаю, что нет. Дело в том, что пирамида далеко не всегда связана с жульническим обогащением. Часто бывает так: работающее предприятие попадает в кризисную ситуацию, и, чтобы ее пережить, владелец обращается к заемному капиталу, но не в виде долга в банке, а в виде подписки людей на акции. Если проблема этим не решается, то запускается пирамидальная схема: начинается выплата денег тех, кто вступил в предприятие позже, первоначальным вкладчикам. Есть прекрасный исторический пример — строительство Суэцкого и Панамского каналов, которым руководил один и тот же человек — Фердинанд де Лессепс. Суэцкий проект оказался прибыльным, а Панамский завершился не лучшим образом. Строители гибли от малярии, работу не получалось окончить в срок, в итоге запустилась пирамидальная схема, и возведение канала окончилось потерей вкладов и тюремными сроками.
Априори называть создателей пирамид мошенниками нельзя. Быть может, предприимчивые люди нашли удивительную комбинацию ресурсов, из которой готовы извлекать высокую прибыль и делиться ей? Это нормальный рыночный механизм. Запретить пирамиды — значит запретить рыночную экономику. Бороться с финансовыми пирамидами нужно через законодательное регулирование — следить за тем, чтобы банки не превращались в пирамиды, управлять обязательными резервами банков, делая их надежными и привлекательными.