Фестиваль танец
Фото: Simon Annand/Пресс-служба МТФ им. А.П. Чехова
Фото: Simon Annand/Пресс-служба МТФ им. А.П. Чехова
Фото: Simon Annand/Пресс-служба МТФ им. А.П. Чехова
Фото: Simon Annand/Пресс-служба МТФ им. А.П. Чехова
Фото: Simon Annand/Пресс-служба МТФ им. А.П. Чехова
На Чеховском фестивале в Театре имени Моссовета труппа New Adventures Company при поддержке Британского совета, "Первого канала" и банка M2M представила оригинальную версию "Спящей красавицы" Чайковского, сочиненную Мэттью Боурном. За развитием вроде бы знакомого сюжета ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА следила с неослабевающим интересом.
Зал, понятное дело, ломился. Самый успешный хореограф Британии, как Мэттью Боурна титулуют сами англичане, чрезвычайно популярен и в России: на Чеховский фестиваль он со своей труппой приезжает уже в пятый раз и в общем-то не обманывает ожиданий. Если, конечно, не заблуждаться, считая его хореографом. Потому что как раз в сочинении па и сочетания их в оригинальные композиции Мэттью Боурн не силен. Его конек — рассказывание историй с помощью движений, мизансцен и (по необходимости) танцев; его сила — в необузданной фантазии, чувстве юмора и находчивости, с которой он умудряется прочитывать по-новому самые заезженные сюжеты; его обаяние — в той открытой бесхитростности, с которой он общается со зрителями. В спектаклях Боурна нет второго дна, глубоководных идей и сбивающей с толку двусмысленности: они рассказывают ровно о том, что показывают со сцены. А если к этому прибавить превосходные декорации и костюмы всегдашнего союзника Боурна Леза Бразерстоуна, сочетающего гиперреализм с причудливой фантастичностью, то можно понять: Мэттью Боурн — как раз тот автор, который способен сделать танцевальный спектакль кассовым бестселлером. Что в очередной раз на лондонской премьере в декабре прошлого года доказала "Спящая красавица", закрывшая боурновскую трилогию балетов Чайковского.
Конечно, и здесь, как в случае со "Щелкунчиком" (действие которого режиссер-хореограф перенес в детдом) и знаменитым "мужским" "Лебединым озером" (трагическим происшествием из жизни королевской семьи — по всем признакам, британской), композитор Чайковский не остался нетронутым. Партитура "Спящей" перекроена, номера переставлены, сделаны существенные купюры, однако сетовать на это могут лишь пуристы: Мэттью Боурн заставил заново вслушаться в Чайковского, найдя многим каноническим номерам балета неожиданное применение. Скажем, парадный королевский полонез четвертого акта звучит так зловеще и разнузданно, будто специально написан для ритуальной оргии вампиров, которой Мэттью Боурн заменил дивертисментный парад сказок на свадьбе героев балета.
И это совершенно логично: ведь в этой "Спящей красавице" нет и тени благостной природной гармонии с ее неизбежным циклом умирания-возрождения. Мэттью Боурн сочинил свою сказку в жанре готического ужастика, сдобренного изрядной порцией английского юмора,— постановщику танцев к мюзиклу "Эдвард Руки-ножницы" Тим Бертон куда ближе, чем Мариус Петипа. Начинается сказка в 1890-м — году постановки первой "Спящей": бездетные Король и Королева получают в подарок от феи Карабос украденного ею младенца, забыв поблагодарить благодетельницу. Сцены пролога, в которых участвует чудесный пупс-марионетка, ползающий по углам и портьерам с необыкновенной быстротой и своей непоседливостью сводящий с ума обслугу дворца, задают всему спектаклю тон жизнерадостного стеба, который только крепнет с явлением барочно-помоечных фей, приносящих дары в виде экстравагантно-разухабистых вариаций (две из них оказываются лучшими хореографическими эпизодами спектакля).
Сардоническим юмором окрашена сцена визита монументальной разгневанной викторианской дамы — феи Карабос с ее косматыми подручными, похожими на злых дикарей из романов Фенимора Купера. Остроумно разыграны и последующие события, происходящие уже в эдвардианскую эпоху,— на пикнике в чудесном, истинно английском поместье с идеальными газонами, куда на день рождения Авроры заявляется сын умершей феи Карабос, жаждущий отмщения вурдалак по имени Карадок. Он-то и разрушает царящую на пикнике идиллию, подбрасывая роковую шипастую розу Авроре в тот самый момент, когда шаловливая принцесса барахтается под тачкой в объятиях садовника. Стихия черной комедии окончательно воцаряется под занавес первого акта, когда выясняется, что силы добра в лице графа Сирени тоже не без греха: волшебник-покровитель впивается в яремную вену садовника Лео (впрочем, из самых лучших побуждений, чтобы даровать вечную жизнь влюбленному парнишке, которому предстоит освободить уснувшую на сто лет принцессу).
Второй акт, просевший было из-за длинной танцевальной сцены обоеполых сомнамбул, скачущих корявыми сиссонами по зачарованному лесу с керосинками на стволах, вновь набирает обороты в отлично придуманном финале. Затейник Боурн сумел сохранить интригу даже после судьбоносного поцелуя: ожививший принцессу садовник оттеснен от ее ложа — спасителем предстает коварный Карадок, желающий пролить кровь своей невесты на свадебный алтарь. На свадебном балу между добрым вампиром и злым вурдалаком будет настоящая бойня, влюбленные повторят бег и кувырки из своего адажио первого акта, под черным покрывалом произойдет зачатие наследницы и, увидев в финале нового пупса, зрители разойдутся по домам. Счастливые, как дети.