Экономической амнистии — быть. Соответствующий законопроект сейчас рассматривается в Госдуме. Это, пожалуй, самая обсуждаемая новость последних дней
Маски-шоу в домах и офисах отечественных бизнесменов стали привычным фоном последнего времени
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Идея амнистировать осужденных российских бизнесменов давно носится в воздухе: первый вариант проекта амнистии еще в мае предложил доработать Владимир Путин. Вскоре на Петербургском экономическом форуме президент объявил, что согласен с доработанным вариантом, а сейчас проект внесен в Госдуму и должен быть принят еще до того, как депутаты уйдут на каникулы. За текст проекта развернулась нешуточная борьба: часть экспертов и законодателей ратует за расширение амнистии, а часть (так называемые силовые лоббисты), как говорят,— за ее сужение. Бизнес-омбудсмен Борис Титов подчеркивал, что дело принципа — отстоять амнистию по статье 159 ("Мошенничество"), по которой сидит основная часть бизнесменов, всего же в проекте сейчас упоминаются 27 статей. Среди них "Нарушение авторских и смежных прав", "Незаконное предпринимательство", "Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности", "Фиктивное банкротство" и другие. Никуда не исчезло и главное условие, сразу поставленное властями: предприниматели, попавшие под амнистию (не только осужденные, но и те, кто находится под следствием), должны будут полностью возместить нанесенный ущерб. Однако за обсуждениями и спорами, которые не прекращались всю минувшую неделю, позабылось главное: почему вообще понадобилось "прощать" бизнесменов?
Ответ на этот вопрос можно найти в докладе Центра правовых и экономических исследований. Он был опубликован не так давно и стоит того, чтобы о нем напомнить: согласно этому докладу в нашей стране к уголовной ответственности привлекался каждый шестой бизнесмен (15,2 процента от общего числа субъектов экономической деятельности за период с 2000 по 2010 год). Всего же, по экспертным оценкам, число находящихся за решеткой предпринимателей превысило 100 тысяч человек.
Впечатляют и другие выводы авторов: например, в 2009-2010 годах зафиксировано рекордное падение количества преступлений в сфере экономики. Впервые оно значительно оторвалось от показателей преступности в целом — аж на 22 процента. Эксперты уверены: все дело в запрете на предварительное заключение за преступления в сфере предпринимательской деятельности. А получившаяся разница позволяет оценить, насколько активно правоохранители возбуждали дела против бизнесменов лишь для того, чтобы отправить их под стражу — вне зависимости от дальнейших судебных перспектив. Еще одна пугающая тенденция: на бизнесменов стали заводить уголовные дела сразу по нескольким статьям УК и по количеству преступлений в расчете на одно лицо они теперь лидируют. Как результат — более длительные сроки. Ну а выводы просты: "...в стране сложился... правопорядок, в условиях которого ведение предпринимательской деятельности означает попадание в группу риска". Бизнес боится, сворачивает дела на родине и вообще думает об эмиграции.
"Разве в мировой практике принято, чтобы хозяйственные споры разрешались с помощью методов уголовного преследования? А когда у нас не выполняются решения арбитражных судов по хозяйственным делам и уголовные суды не принимают их во внимание? Эта политика ведет к экономическому застою, в том числе к сворачиванию бизнеса",— говорит экс-судья Конституционного судья Тамара Морщакова. Она уверена: предложенная амнистия совершенно необходима, другое дело, насколько эта амнистия будет действенна — все зависит от условий ее проведения.
"Многие из сидящих за решеткой преступниками не являются, а просто ими названы,— говорит Морщакова.— В отношении экономических преступлений лишение свободы смысла не имеет: разрушается деятельность определенного коммерческого института, уничтожается все, что он создал, — социальное значение этого резко отрицательное".
Эксперт отмечает: законодательные предложения, которые могли бы помочь в решении проблемы, власть пока не заинтересовали. Но, возможно, амнистия — первый признак изменений к лучшему.
Вообще, как полагает завкафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ Леонид Головко, амнистия сегодня понимается прежде всего как политический шаг. Более того, западные эксперты считают, что само объявление амнистии означает: с судебной системой не все в порядке.
"В случае с амнистией для бизнесменов эмоции понятны: хочется отделить приличных людей, случайно попавших за решетку, от тех, кто оказался там заслуженно,— говорит Головко.— Но это требует филигранной работы не только сейчас, но и в будущем: изменения судебной и следственной практики, уточнения законодательства, в сфере бизнеса оно до сих пор аморфно, четко не определены границы дозволенного".
Сегодня, считает эксперт, вообще неясно, что считать экономическими преступлениями: посягательство на собственность вменяется и карманнику, и Ходорковскому — по какому признаку их разделить?
"Или взять пресловутое мошенничество: по этой статье у нас сидит множество обыкновенных преступников, а не жертв судебных ошибок,— говорит эксперт.— В результате властям, экспертам и обществу нужно прежде всего работать над тем, чтобы "грубые" инструменты, вроде амнистии, были нам просто не нужны".