Легкоизвлекаемая нефть, как и разведанные месторождения, заканчивается во всем мире. И это притом, что спрос на нефть продолжает расти. Спасение мировой и российской экономики — в применении новых методов увеличения нефтеотдачи. Но чтобы они заработали, придется изменить налоговое законодательство.
Альтернативы нет
Тема альтернативного топлива окончательно переходит в плоскость публичной политики, потому что спрос на нефть в мировом энергобалансе к 2030 году увеличится с нынешних 88 млн бар до более чем 100 млн бар в сутки.
В настоящее время, на закате эры легкоизвлекаемой нефти, большинство крупнейших разрабатываемых в мире месторождений выходит на поздние стадии производства, а их остаточные запасы классифицируются как трудноизвлекаемые. Исходя из этого, практически все ведущие мировые ВИНК инвестируют значительные средства в поиск инновационных технологий для уже разведанных и запущенных в разработку запасов.
Именно тогда для повышения эффективности разработки применяются методы увеличения нефтеотдачи (МУН), которые повышают уровень нефтеотдачи пласта с 35% до 75%.
На сегодняшний день в профессиональном сообществе под современными МУНами при всем их разнообразии, как правило, понимают следующее: вытеснение газом (закачка двуокиси углерода (СО2), азота (воздуха) или газа), физико-химические методы (закачка химреагентов, включая щелочь, поверхностно-активное вещество (ПАВ) или полимер), тепловые (термические) методы (закачка пара), бурение горизонтальных стволов с многостадийным гидроразрывом пласта, заключающееся в проведении гидропескоструйной перфорации через насосно-компрессорные трубы с последующим ГРП за одну операцию.
Применимость различных методов привязана к двум основным критериям: глубине продуктивного пласта и физико-химическим свойствам нефти (прежде всего плотности и вязкости). По нашим оценкам, на тепловые проекты приходится около 50% добычи от МУН во всем мире, на закачку азота и СО2 — 45%, на химические методы — всего 5%. В США наиболее широкое распространение получили газовые и термические МУНы.
Несмотря на высокие затраты на стартовом этапе, внедрение МУНов позволяет увеличивать сырьевую базу компаний, которая является залогом их капитализации. Так, по некоторым оценкам, повышение коэффициента извлечения нефти (КИН) в глобальном масштабе всего на 1% позволяет увеличить традиционные запасы мировой нефти примерно на 88 млрд бар, что почти втрое выше текущего уровня годовой добычи.
По оценкам Международного энергетического агентства, сегодня примерно 3-3,5% мировой добычи нефти (около 120-130 млн тонн) приходится на долю проектов увеличения нефтеотдачи современными методами. В том числе в США производство нефти по данным проектам составляет около 40 млн тонн (около 30% всего дополнительного мирового производства, получаемого за счет применения МУНов, или более 10% добычи нефти в США).
Пустые недра
Энергетическая стратегия России на период до 2030 года называет нерациональное недропользование, в частности низкий уровень КИНа, который оценивается на уровне 34-40%, одной из основных проблем развития нефтяного комплекса страны.
Потому что в последнее десятилетие объем дополнительной добычи за счет использования современных МУНов, как минимум, не увеличивается. Результат от их применения в общей операционной динамике остается незначительным (не более 3% общей добычи в стране).
Стоит отметить, что за последнее десятилетие в структуре запасов России существенно возросла доля трудноизвлекаемых месторождений при обводненности более 80%. При этом добыча такого рода углеводородов растет значительно медленнее, чем его доля в общем запасе.
С 2000 по 2011 год доля трудноизвлекаемых запасов нефти в России увеличилась с 56% до 62%, а добыча — с 3% до 8%.
В большей степени данная тенденция отмечается на действующих месторождениях, запасы которых истощаются, а качество ухудшается. Исходя из технико-экономических критериев, применение МУНов целесообразно в большей степени на таких месторождениях.
Например, на фоне сохраняющейся тревожной динамики в основной российской нефтегазоносной провинции Западной Сибири, где ежесуточная добыча нефти c 2006 по 2012 год сократилась примерно на 7%, и в связи с отсутствием в нераспределенном фонде недр новых интересных лицензионных участков степень актуальности применения МУНов непрерывно растет.
В настоящее время ряд российских крупнейших ВИНК рассматривает возможность участия в проектах (в том числе в партнерстве с зарубежными компаниями) по разработке: низкопроницаемых коллекторов, содержащих легкую нефть, тяжелой нефти и природных битумов, сложно построенных карбонатных коллекторов, а также нетрадиционных запасов Западной Сибири (баженовская, тюменская и другие свиты, ачимовские толщи), Волго-Уральской нефтегазоносной провинции (доманиковские отложения) и юга России (хадумские отложения). По расчетам Международного энергетического агентства, рост добычи в России только от внедрения МУНов может составить около 20 млн тонн к 2030 году.
Налог на налог
Однако важной составляющей разработки и внедрения современных МУНов является создание таких условий, в которых это стало бы экономически оправданным.
Сегодня удельная налоговая нагрузка на нефтяной сектор, прежде всего на сегмент разведки и добычи в отношении западно-сибирских "браунфилдов", существенно превосходит уровень фискальных изъятий из доходов мировых лидеров отрасли.
Введение с октября 2011 года новой налоговой системы "60-66-90" стало первым шагом к увеличению инвестиционной привлекательности "браунфилдов". Изменение обеспечило добывающему сегменту около $4 за 1 бар, что сопоставимо с доходом от прироста котировок Brent почти на $25 за 1 бар, а также предоставило возможность продлить срок разработки среднего месторождения минимум на пять лет.
Однако полученные дополнительные доходы были на 70% нивелированы ростом НДПИ за счет увеличения базовой ставки с 419 до 470 руб. за тонну. Вместе с ростом НДПИ происходило и увеличение акцизов, а также повышение уровня капитальных затрат, который формирует налоговую базу смежных отраслей.
Как следствие, налоговая составляющая выступает сдерживающим фактором для инвестиций в применение инновационных МУНов.
При этом ожидаемый уровень удельных издержек при применении МУНов находится на уровне $50 за 1 бар против $15 за 1 бар для традиционных методов нефтедобычи.
Для обеспечения приемлемого дохода инвестора уровень налоговых изъятий не должен превышать $45 за 1 бар (около 80% от величины экспортной пошлины, что соответствует коэффициенту 0,48 против текущих 0,60 в формуле ее расчета) при цене нефти $110 за 1 бар. А в случае падения цены на нефть до $90 за 1 бар, которая является важной с точки зрения чувствительности проектов по применению МУНов с учетом текущего вида форвардной кривой, уровень фискальных изъятий должен быть не выше $25 за 1 бар. Достижение этих величин позволит добиться полномасштабного применения МУНов в России.
Учитывая опыт применения МУНов в США, Канаде, Норвегии и других странах, где создание оптимальных фискальных условий обеспечивает достижение приемлемого уровня доходности на вложенный капитал, в России задача может быть успешно решена за счет введения налога на дополнительный доход (НДД), базой которого служит величина чистого дохода.
Одним из шагов на пути введения НДД может стать реализация пилотных проектов по применению МУНов в регионах, существенная часть месторождений которых находится на поздней стадии разработки и в которых представлено значительное количество российских нефтяных компаний. Например, такая возможность существует в Волго-Уральской нефтегазоносной провинции, где сегодня добывается около 20% российской нефти.
Госстимулирование
Еще одним способом стимулирования проектов, связанных с применением МУНов, может стать заключение отдельных соглашений между государством и добывающими компаниями (до введения НДД). Предполагается, что в рамках этих договоров владельцы лицензий возьмут на себя обязательство достичь и обеспечить поддержание определенного уровня производства за счет применения МУНов, а правительство — предоставлять преференции при условии достижения целевых показателей.