Кажется, организаторам "Золотой маски" за те четыре года, что существует премия, страшно надоела оскарообразная канитель с конвертами, проходами лауреатов к сцене, слезами счастья и приветами двоюродным тетям. Поэтому вручение премии решили сделать молниеносным и по-военному несентиментальным (см. "Коммерсантъ" от 6 апреля).
В балете все спокойно
Из-за скудости событий балетная "Золотая маска" обычно не вызывает споров. В прошлом году не были присуждены почти все премии, и никого это не удивило. Варьируются одни и те же имена, повторяются все те же претензии к организаторам.
Главная — требование отделить современный танец от балета или уж отбросить лицемерие и не делать вид, что балетный авангард принимают в России всерьез, номинируя его на национальную премию. На этот раз екатеринбургские "Провинциальные танцы" были вынуждены конкурировать со спектаклем Большого театра. Понятно, что "провинциалов" с ходу сбросили со счета,— балетмейстера Татьяну Баганову даже не пригласили на сцену Большого в числе других номинантов.
С лучшими мужскими и женскими ролями в этом году разобраться было легко. Выдвинутая за дебют в "Жизели" Светлана Лунькина за год, что прошел со дня премьеры, стала неконкурентоспособной. Номинированные за "Сны о Японии" премьеры ГАБТа Нина Ананиашвили и Андрей Уваров станцевали по яркой миниатюре минут на пять. Ясно, что победили творцы "настоящих" ролей: Николай Цискаридзе (Альберт в "Жизели" Большого театра) и Светлана Захарова (за "Серенаду" в Мариинке).
Эксперты не нашли претендентов на звание лучшего хореографа, хотя все три номинированных "лучших спектакля", по существу, дивертисменты, обрамленные антре и кодой, и держатся они именно на хореографической лексике. Победа камерных и шаловливых "Снов о Японии" Алексея Ратманского радует: это означает, что мы постепенно отходим от идейных претензий и гигантомании советского балета.
Но спецприз жюри "За достижения в области современной хореографии", доставшийся Борису Эйфману скорее по совокупности заслуг, чем за китчево-надрывный, откровенно слабый "Мой Иерусалим", предостерегает от поспешного ликования. Пока балетные штампы четвертьвековой давности жюри профессионалов будет принимать за хореографические откровения, а театральная премия — претендовать на аналог государственной, сколько-нибудь заметного прогресса от отечественного балета ждать не приходится.
В опере еще спокойнее
Музыкальному театру нынешняя "Маска" послужила особо. Во-первых, оперу и балет впервые судило специальное жюри. Во-вторых, по типу конкурса имени Чайковского им была принята 25-балльная система оценок, разводящая победителей с конкурентами буквально на десятые доли балла.
Первенство санкт-петербургского "Корнета Рильке" в номинации "Лучший спектакль", с одной стороны, зафиксировало актуальность современного репертуара. Но не только это. В расчетливой и умной режиссуре Юрия Александрова наконец-то обнажилась здравая перспектива. Не обязательно иметь дело с оперным шлягером и не обязательно использовать лишь подручные средства в виде всех компонентов оперного стационара.
То, что "Лучшего режиссера" дали Дмитрию Бертману ("Геликон-опера"), а не тому же Юрию Александрову, жаль. Хотя, в принципе, справедливо. Отделявшие обоих при голосовании сотые доли балла пошли в актив той же экспериментальной режиссуре, которая у Бертмана фонтанирует из спектакля в спектакль — правда, в меньшей гармонии с музыкой.
Вокальные номинации обсуждались по стандарту: "лучшее" — за главные, а не второстепенные роли. Поэтому "Маску" взял Сергей Мурзаев, удачно спевший основную мужскую партию во "Франческе да Римини", а не его коллега по Большому театру Владимир Маторин — превосходный, но второстепенный Король из "Любви к трем апельсинам". Номинанта Николая Путилина из Мариинского подвел цейтнот: прилетев из Америки за несколько часов до показа "Летучего голландца", он не успел мобилизоваться полностью. Впрочем, в цейтнот пришлось окунуться и членам жюри, буквально накануне заключительной церемонии полетевшим в Новосибирск на "Леди Макбет Мценского уезда". Там они нашли "Лучшую женскую роль" в крепком исполнении Светланы Савиной.
Сколько б ни было претендентов на номинацию "Лучший дирижер", это неважно, пока здравствует Валерий Гергиев. В этом году "Маска" досталась ему в третий раз. Дай Бог, чтобы не в последний.
Маска для сказки
Критики давно предупреждают столичную общественность: центр театральной жизни перемещается в Петербург. Слава Богу, что Юрий Лужков не досидел до конца церемонии: такого удара по престижу столицы, который приуготовило жюри, он бы не выдержал. Обе главные награды — за лучший спектакль и режиссуру — уехали ночными поездами в Питер.
Недовольство мэра, останься он в зале, возможно, было бы подогрето еще и тем, что лучший спектакль России сделал иностранец. "Зимняя сказка" в постановке знаменитого английского режиссера Деклана Доннеллана второй год подряд приносит победные лавры Малому драматическому театру — Театру Европы. В отсутствие явных фаворитов конкурса театру Льва Додина помогла жеребьевка: "Зимняя сказка" шла последней. Но дело, разумеется, не только в этом. Увидев за дни фестиваля немало режиссерских экспериментов разного уровня убедительности, уставшее жюри в конце концов пленилось простым и прозрачным "актерским" спектаклем (см. "Коммерсантъ" от 12 ноября 1997 года).
Юрий Бутусов, первенствовавший в режиссерской номинации, был самым предсказуемым из лауреатов. Жюри "Маски" еще раз подтвердило, что на российской сцене появился новый, очень сильный и самостоятельный режиссерский талант. Традиционалистам он льстит умением работать с актерами, новаторам — способностью к концептуальному театральному мышлению и интересом к интеллектуальной драме. В отношении к Бутусову в театральной среде пока царит редкое единство: приз аккредитованной на фестивале прессы достался тоже ему.
Победа актера Евгения Красницкого, самого незнаменитого из столичных номинантов, достойно и сдержанно сыгравшего сенатора Аблеухова в бестолковом и невнятном спектакле Театра имени Гоголя "Петербург", свидетельствует не столько о желании жюри подсластить пилюлю столице, сколько о его нежелании действительно сравнивать выдвинутые мужские роли и определять из них лучшую. Так что мужская "Маска", в сущности, стала третьей наградой "За честь и достоинство".
Решение экспертного совета не выдвигать никого в номинации "Лучшая женская роль" многие вплоть до вчерашнего вечера считали скандальным. Жюри роптало, экспертов обвиняли в слепоте, предвзятости и женоненавистничестве. В итоге долгих утрясок, согласований и призывов не ссориться было принято соломоново решение: спецприз жюри обязательно должен был достаться драматической актрисе. В итоге его дали Наталье Баранниковой, исполняющей вокальные партии в отличном спектакле "П. И. Чайковский. 'Лебединое озеро'. Опера", победившем в конкурсе кукольного театра. Учитывая двойственность вердикта в "мужской номинации", можно сказать, что судьи в неявной, дипломатичной форме выразили озабоченность уровнем актерского искусства.
Но это претензия риторическая, претензия в никуда. Организаторам же "Золотой маски" предстоит решить гораздо более конкретный вопрос: не слишком ли разрослась и усложнилась система "основных и частных номинаций". (Так, из пяти вновь учрежденных номинаций в оперетте три сразу остались без победителей, фактически отменив самих себя.) Если бы ее к будущему году упростили, то и ценность награды выросла бы, и глупых конфликтов было бы меньше. А церемонию можно было бы провести быстро, но не торопясь.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ, ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА, ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ