Предприниматель Борис Березовский сыграл в жизни страны важную роль, поэтому неудивительно, что и высказывался он по широкому кругу вопросов. Его цитаты — в подборке "Ъ-Online".
Фото: Валерий Левитин, Коммерсантъ / купить фото
Я рад, что есть одна страна, в которой я никогда не буду персоной нон грата, и всегда желанным — это Россия.
Меня обвиняют во многих грехах, но никто, по-моему, еще не говорил, что Березовский идиот.
Я абсолютно не скрываю, что мы провоцировали режим на противоправные действия и режим очень легко поддался на них.
Это моя личная проблема, что я не очень хорошо понимаю людей, но я уверен, что понимаю их хорошо.
Чтобы получить влияние, нужно быть умным… Абрамович таковым не был.
Навальный — временный кумир, особенно девушек в возрасте от 40 до 50.
Власть в Украине — бандитская, такая же, как и в России. Просто Янукович — дипломированный преступник, который был осужден, а Путин — пока еще нет.
Я верующий. Я принял православие в зрелом возрасте — мне было 48 лет. Я много размышлял на две главные темы христианства: на тему любви и на тему свободы. Что важнее? Я понял, что все-таки любовь.
В Великобритании скоро можно будет образовать профсоюз из покинувших Россию бизнесменов.
Запад сильно деградировал: проститутка на проститутке. Безыдейные люди.
Моя охрана сообщила, что Абрамович находится в соседнем магазине. Я прошел вручить ему эти бумаги, но он спрятался за охранников!
Мы стали богатыми, потому что быстрее других поняли, что начались новые времена.
Меня упрекают, что я сижу в теплом кабинете в Лондоне, а сам призываю людей выходить на площадь. Думаете, это легко? Сами попробуйте!
Политик в России может быть только русский. У нерусского в России в политике или рядом с политикой остаются только две возможные функции: либо серый кардинал, либо кошелек. Если он становится кем-то большим, то вне зависимости от его национальности он превращается в русского. Значит, мне остается быть либо серым кардиналом, либо кошельком. Читайте подробнее
С Анной Политковской у меня были дружеские отношения. Она приезжала в Лондон, и мы с ней там не раз встречались. Никаких конфликтов между нами не было и быть не могло, потому что мы, как говорится, оказались по одну сторону баррикады.
