25 июля был побит абсолютный рекорд российских приватизационных сделок. 25% плюс одна обыкновенная акция холдинга "Связьинвест" ушли с аукциона за $1 875 040 000. Эта сумма равна месячному доходу российского бюджета.
Именно столько заплатила за четверть российского мегахолдинга кипрская офшорная компания с громким названием Mustcom. Офшор создан российскими, американскими и немецкими финансистами и вкупе с ними космополитичным Джорджем Соросом, который участвовал в сделке через собственный инвестиционный фонд Quantum. Россияне в Mustcom представлены дочерними структурами группы "ОНЭКСИМбанк--МФК", немцы — инвесткомпанией Deutsche Morgan Grenfell, американцы — брокерской конторой Morgan Stanley. Другой участник торгов, голландская компания "ТелеФАМ Б. В." (консорциум испанского оператора Telefonica, Альфа-банка и компании), предложила $1,71 млрд и проиграла.
Такого результата не ожидал никто. Многие сомневались в том, что за 25% "Связьинвеста" удастся получить даже $1,18 млрд (начальную сумму). Хотя удивляться тому, что за акции телекоммуникационного холдинга так хорошо заплатили, вряд ли стоит. Ведь продавалась не просто часть большой компании, а четверть всей российской связи. "Связьинвест" давно уже в шутку называют коммерческим Минсвязи. И в этой шутке очень много правды. Холдинг владеет контрольными пакетами 87 крупнейших телефонных компаний России, которые напрямую контролируют все секторы телекоммуникационного рынка страны и будут контролировать еще как минимум лет двадцать.
Понятно, что продажа акций "Связьинвеста" вызвала бурную реакцию в российских деловых кругах. На фондовом рынке после оглашения суммы сделки начался бум телефонных акций. За один день бумаги российских компаний подорожали на 12%, что в денежном выражении составило примерно $1 млрд. Российское банковское сообщество и средства массовой информации тоже не остались в стороне от события. Аукцион спровоцировал невиданный по масштабу скандал — проигравшая сторона долго не могла успокоиться, выражая неудовольствие происшедшим через СМИ. Скандал в итоге замяли. А акции как поднялись, так и опять упали — из-за всемирного биржевого кризиса. Однако точку в этом деле ставить рано. В новом году государство выставит на торги еще 24% акций "Связьинвеста". И гендиректор холдинга Наиль Исмаилов предполагает, что за этот пакет удастся получить до $4 млрд. По сравнению с такой сделкой — если, конечно, она состоится — летняя эпопея покажется легкой разминкой.
ВНК оказалась никому не нужна
"Из-за низкой явки избирателей" (привычная уху россиянина формулировка) не принесла ожидаемых результатов приватизация Восточной нефтяной компании (ВНК). Но если полупустые избирательные участки для страны не редкость, то отсутствие толпы претендентов на один из самых лакомых кусочков нефтяного пирога по-настоящему озадачивает. С первого захода удалось продать лишь 50% акций ВНК вместо 85%. В январе — вторая попытка.
Еще осенью никто не мог предположить, что события повернутся таким образом. Все ждали серьезной конкуренции — состав претендентов был очень внушительным. Ожидалось, что в борьбу за ВНК вступят и Борис Березовский, и президент ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин, и глава компании "ЮКОС-Роспром" Михаил Ходорковский, и президент ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов в альянсе с шефом "Газпрома" Ремом Вяхиревым, и глава Инкомбанка Владимир Виноградов. Кстати, его попытки купить нефтяные компании (ЮКОС и "Сибнефть") до сих пор оканчивались неудачно, так что терять ему было нечего.
Короче, все ждали битвы за ВНК. Но не дождались.
Большинство претендентов от ВНК отказались. Например, альянс Вяхирева--Алекперова, как потом выяснилось, вообще создавался лишь для того, чтобы заявить об участии в приватизации ВНК. Участники альянса вовсе и не собирались покупать компанию. Об этом, по нашим сведениям, не подозревал даже Виктор Черномырдин, который перед началом продажи ВНК вызвал ее президента Леонида Филимонова и приказал ему "идти под 'Газпром'".
Каково же было удивление Филимонова, когда оказалось, что "Газпром" не то что не выиграл, но даже заявку не подал ни на спецденежный аукцион, ни на коммерческий конкурс.
Последним от покупки ВНК отказался Владимир Виноградов, причем весьма необычным образом. Он (по официальной версии), находясь под глубоким впечатлением от банкротства одного из японских банков, в последний момент отозвал свою заявку, поданную на коммерческий конкурс по продаже 34% акций ВНК. Конкурс был сорван — правила не предусматривают проведения конкурса с одним претендентом (им был Михаил Ходорковский). Ходорковский рассердился, конкурс перенесли на январь.
Михаил Ходорковский остался единственным претендентом на ВНК и в начале декабря, после подведения итогов спецденежного аукциона, стал владельцем контрольного пакета акций компании. Практически без проблем купив ВНК, Ходорковский заявил, что следующим его шагом станет интеграция ВНК с принадлежащей ему же компанией ЮКОС.
Джордж Сорос, который виноват во всем
В начале года вряд ли кто-нибудь рискнул бы назвать российским игроком Джорджа Сороса. Однако в июле все изменилось. Иностранец Джордж Сорос стал для нас почти своим. Согласитесь, сейчас россиянам совершенно не интересно читать про то, как плох, скажем, Ротшильд. А вот про Сороса интересно.
Впрочем, о нем было что почитать. Судьба Джорджа Сороса уникальна. Сейчас он владеет семейством фондов Quantum, управляющих более чем $20 млрд. Его личное состояние составляет примерно треть этой суммы. В финансовом мире он известен как человек, переигравший центральные банки Италии и Великобритании: в результате действий Сороса фунт и лира упали настолько, что эти страны были исключены из Европейского валютного союза. А ведь начинал свою карьеру эмигрант из Венгрии Дьердь Шорош продавцом.
До июля Сорос был известен в России в основном как филантроп, меценат и автор теории открытого общества. В июле он предстал перед российской общественностью в качестве инвестора. Когда было продано 25%+1 акция холдинга "Связьинвест", выяснилось, что более половины из $1,875 млрд победитель конкурса получил из фонда Сороса Quantum.
Хотел того Сорос или нет, но после аукциона по "Связьинвесту" он вместе с другими участниками сделки оказался участником банковской войны. Практически одновременно с аукционом приключился валютный кризис в Азии, и правительства пострадавших стран заявили, что виновником происшедшего является Джордж Сорос. Российская пресса подхватила эти обвинения. В результате фигура американского биржевого спекулянта выросла в сознании российского обывателя до масштабов почти демонических.
Одним словом, Сорос стал первым иностранным финансистом, о котором в России говорили и писали так много. По крайней мере не меньше, чем о многих других, но российских банкирах. Иностранец, привлекший к себе такое внимание отечественных СМИ, достоин того, чтобы войти в историю.
Сергей Дубинин vs. Андрей Вавилов
14 июля 1997 года Сергей Дубинин распространил заявление, в котором обвинил бывшего первого замминистра финансов Андрея Вавилова в коррупции, а Уникомбанк — в присвоении $512 млн бюджетных денег. Так начинался скандал года. Он не только явился началом открытой банковской войны компроматов, апогеем которой стал "книжный скандал", но и послужил толчком к объявлению деноминации. Словом, этот день оказался поворотным в истории российской банковской системы. Впервые председатель Центрального банка России отказался от роли верховного арбитра, откровенно встав на сторону одной из банковских группировок.
Андрей Вавилов в это время уже был президентом банка "Международная финансовая компания". А группа "ОНЭКСИМбанк--МФК", как известно, в тот момент готовилась к аукционам по "Связьинвесту" и "Роснефти". Информационный удар, нанесенный Сергеем Дубининым, играл на руку ее конкурентам — группе "Мост" и структурам Бориса Березовского. Это сразу отметили многие СМИ. Говорилось, что потанинскую группу хотят скомпрометировать перед аукционом по "Связьинвесту".
Руководство Уникомбанка в тот же день опровергло заявление председателя ЦБ, назвав его слова "вымыслом, которого уважающий себя профессионал обычно не допускает". В распространенном Уникомбанком пресс-релизе говорилось, что, выдвигая абсурдные обвинения, Дубинин преследует политические цели. Эти действия, по мнению Уникомбанка, не имели "ничего общего ни с профессиональной этикой, ни с объективностью и чистоплотностью". Скандал разгорался. Сутки спустя, спешно вернувшись из Парижа, Андрей Вавилов созвал пресс-конференцию, на которой не только опроверг заявление Сергея Дубинина, но и выдвинул встречные обвинения. По его словам, председатель ЦБ пытался помочь Национальному резервному банку присвоить бюджетные средства. Одновременно Уникомбанк объявил распространенный им пресс-релиз "фальшивкой". Это окончательно запутало ситуацию.
Вскоре вышел новый пресс-релиз Уникомбанка. Он отличался от предыдущего только отсутствием язвительных замечаний в адрес Дубинина. Судя по всему, конфликтующие стороны начали искать пути к примирению. Тогда же первый зампред ЦБ Сергей Алексашенко заявил, что слова Дубинина следует рассматривать как "его личное заявление".
Вскоре ЦБ и Уникомбанк обнародовали сообщение, в котором говорилось об ошибках Уникомбанка в учете и противодействии проверке ЦБ. Глава Уникомбанка Нина Галаничева заявила, что все замечания ЦБ носят "чисто технический характер". На следующий день первый замминистра финансов Алексей Кудрин сообщил, что служебное расследование, проведенное Минфином, не выявило криминальных нарушений. Иными словами, с Андрея Вавилова были сняты обвинения в коррупции, а с Уникомбанка — в воровстве бюджетных денег.
Председатель ЦБ оказался в непростой ситуации. Скандал был спущен на тормозах, и получалось, что Сергей Дубинин ни с того ни с сего облил грязью банкиров. Казалось, другого выхода, кроме отставки, у него не было.
Однако глава ЦБ нашел блестящий выход из положения. Во время встречи с Борисом Ельциным, на которой должен был обсуждаться конфликт Дубинина с Вавиловым и Уникомбанком, глава ЦБ неожиданно объявил о... деноминации. Эта новость совершенно затмила скандал. С тех пор о заявлении Дубинина мало кто вспоминал. Все стали готовиться менять деньги.
Все иномарки нам как родные
На шумную инициативу Бориса Немцова по пересадке российских чиновников с иномарок на отечественные авто директора автозаводов отреагировали более чем оригинально. Они незамедлительно решили пересадить всех прочих россиян с местных самобеглых колясок на продукцию лидеров мирового автопрома.
1997 год — без преувеличения год грандиозных автомобильных проектов. Владимир Каданников затеял проект сборки на АвтоВАЗе автомобилей Opel, Николай Пугин пригласил Fiat на ГАЗ, Юрий Лужков подружил "Москвича" с Renault. General Motors со своими Chevrolet Blazer обосновалась на ЕлАЗе, Hyundai нашла пристанище на "Ижмаше", автомобили этой же фирмы будут собирать на новых автопроизводствах в Краснодаре, Саратове и Барнауле. Наконец, Kia построила и запустила производство в Калининграде.
Все эти проекты похожи друг на друга. Так называемые машинокомплекты (кузов автомобиля + детали) привозят в Россию, и местным рабочим нужно просто все правильно собрать. Собранные в России автомобили стоят на 15-20% дешевле пересекающих границу в полной комплектации и потому пользуются популярностью у покупателей.
Со временем инициаторы всех сборочных проектов обещают перевести производство части комплектующих в Россию. Насколько у них это получится, пока неясно. Ясно другое — если все вышеозначенные инициативы будут исполнены в первоначальном виде, к началу XXI века на территории России будет производиться около 1 млн иномарок. Сохранись к тому времени российский автопром в нынешнем виде, ему пришел бы конец — именно столько автомобилей и по таким же ценам ежегодно покупают наши соотечественники. Но за оставшиеся годы отечественный автопром сам станет крупным поставщиком иномарок и потому выживет как производитель. Правда, чисто российских автомобилей — родных и милых сердцу "жигулей" и "ижей" — не останется вовсе. Но, может, оно и к лучшему.
Провал года: короли металлургии оказались голыми
Самым настоящим провалом года можно назвать фактический развал металлургической империи, носившей имя Trans World Group (TWG). Еще в середине лета британская компания TWG считалась одним из крупнейших участников металлургического рынка стран СНГ. Группа принимала реальное участие в управлении по меньшей мере семью российскими и тремя казахскими профильными предприятиями и контролировала значительную (если не большую) часть алюминиевого рынка этих стран. О таинственных братьях Черных (владельцах TWG), открывавших ногой двери в кабинеты самых высокопоставленных членов кабинета министров, ходили легенды.
TWG представляла собой альянс иностранных инвесторов, которые поставили цель завладеть металлургическими предприятиями бывшего СССР (в начале экспансии группы находившимися при смерти), и местных менеджеров, осуществивших, как говорится в милицейских сводках, "захват и удержание".
Но оказалось, что этот союз не так уж прочен. За последние два месяца TWG предали руководители практически всех производств, на которых держалась группа. Одним из первых откололся Владимир Лисин, влиятельный член совета директоров Новолипецкого металлургического комбината, одного из крупнейших металлургических предприятий России. Именно поддержка Лисина позволила главному конкуренту TWG, альянсу "Реформа", в начале декабря полностью вытеснить TWG с комбината.
Дальше больше. Алюминиевые заводы, издавна считавшиеся вотчиной TWG, сейчас демонстрируют полную от нее независимость. Гендиректор Саянского алюминиевого завода Олег Дерипаска в ответ на объявление группы о намерении инвестировать в завод $200 млн заявил: "Ни о каких кредитах от TWG не может быть и речи, у нас нет необходимости привлекать эти средства". На Красноярском алюминиевом роль активного игрока отошла к структурам банка "Российский кредит". А в пресс-службе Новокузнецкого алюминиевого завода корреспонденту Ъ заявили, что у TWG нет ни одной акции предприятия (ранее считалось, что ей принадлежит более 20% уставного капитала).
Но еще хуже пришлось TWG в Казахстане. Там она лишилась всего и сразу — Аксуйского завода ферросплавов, Павлодарского алюминиевого завода и Соколовско-Сарбайского горно-перерабатывающего объединения. Правда, TWG не теряет надежды вернуть эти производства. Руководство группы обратилось к правительству Казахстана с предложением купить за $120 млн госпакеты акций этих и других металлургических предприятий республики.
Но правительство Казахстана отвергло это предложение.
Всемирный "черный четверг"
Днем года для финансистов всего мира стало 23 октября. Причем черным днем. В тот злополучный четверг на фондовой бирже Гонконга был отмечен небывалый обвал котировок акций — суммарный индекс биржи упал на 1600 пунктов, или 14%. Компании, вложившие деньги в стремительно развивающийся азиатский рынок, понесли огромные убытки. Вице-президент гонконгского отделения крупнейшего американского инвестиционного банка Merrill Lynch Уильям Галли покончил жизнь самоубийством. Но все это было только прелюдией к кошмару на мировом финансовом рынке.
Как показали дальнейшие события, гонконгский кризис стал для инвесторов сигналом к бегству. Они почувствовали, что все мировые рынки акций очень сильно "перегреты". На рынках началась паника. Крупнейшие инвесторы начали в срочном порядке отзывать свои средства не только с гонконгской биржи, но и со всех фондовых рынков Юго-Восточной Азии. Сработал "принцип домино" — кризис перекинулся на все крупнейшие мировые биржи.
Особенно досталось развивающимся рынкам, к числу которых относится и российский. Западные инвесторы считают эти рынки рискованными и при малейших признаках нестабильности предпочитают выводить с них практически все свои вложения.
Впрочем, Россия все же получила небольшую отсрочку. На пять дней. Пока иностранные инвесторы не осознали, что кризис действительно мирового масштаба. Пока не упал индекс Нью-Йоркской фондовой биржи Dow Jones, а за ним и индексы Парижской, Франкфуртской и Лондонской фондовых бирж.
После этого "азиатский вирус" пришел и в Россию. За последующие два месяца российские акции подешевели в среднем на треть. Но это было еще не все.
Иностранцы стали выводить деньги не только с рынка акций, но и с рынка государственных облигаций. В результате цены на ГКО резко упали. Их доходность выросла вдвое. Банк России фактически вынужден был признать, что не в состоянии поддерживать цены на госбумаги. А также на курс рубля. И довольно существенно расширил рамки валютного коридора.
Среди банкиров началась паника. Многие из них потеряли надежду на то, что Центральный банк сможет удержать курс доллара в объявленных границах и, прогнозируя валютный кризис, стали в массовом порядке скупать валюту. Пошли даже разговоры о необходимости девальвации российской валюты.
Чем кончится этот кризис для России, пока сказать трудно. Но понятно, что он нанес довольно чувствительный удар по финансовой системе страны. По крайней мере, неоднократные высказывания ЦБ по поводу того, что в России слишком много банков, наводят на мысль, что в ближайшее время их станет меньше. Сотни на четыре.
Истинное количество жертв гонконгского кризиса станет известно только в будущем году. И, по прогнозам аналитиков, мало не покажется.