Дмитрий Медведев вчера в третий раз выступил на сессии Всемирного экономического форума (ВЭФ) в Давосе. Премьер-министр успел процитировать Лао Цзы и Уинстона Черчилля; продемонстрировать единство и противоположность позиций с Алексеем Кудриным; разглядел в зале Уильяма Браудера; а также пообещал справиться с тремя представленными на сессии ВЭФ негативными сценариями развития России с помощью "неизменной решимости" правительства. С подробностями из Давоса — ДМИТРИЙ БУТРИН.
Для традиционной зимней сессии ВЭФ Россия вновь стала в какой-то степени интересной — после четырех лет инвестиционной паузы, связанной с первой фазой мирового финансового кризиса, инвесторы в 2013 году готовы рассматривать возможность вложений в проекты Emerging Markets. В первый рабочий день форума (официально сессия ВЭФ открылась вечером 22 января) российская сессия, как и много лет назад, открывала серию "страновых" дискуссий Давоса. За ней следовала не традиционная китайская, а южноафриканская сессия.
Характер интереса качественно к России не изменился. Всех по-прежнему интересуют деньги из России (глава ВТБ Андрей Костин участвовал в одной из трех открывающих сессию — финансовой панели), нефть и газ России (на энергопанели обсуждали будущее "Газпрома" и сланцевый газ в США) и не интересует российский взгляд на вопросы глобальной безопасности (там разговор шел о новой администрации Барака Обамы, о Ближнем Востоке и Китае). Россия — это по-прежнему крупные нефтегазовые проекты (первым крупным русским ньюсмейкером был глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов) и будущие IPO (сейчас в первую очередь IPO Московской биржи). Наконец, Россия — это, как и много лет назад, настороженность инвесторов, внутриполитические конфликты и энтузиазм крупных инвесторов. Дмитрий Медведев прилетел в тот же Давос, что и в 2007, и в 2009 годах — но уже не как первый вице-премьер или президент, а как глава правительства.
Первый сюрприз, подготовленный Россией на ВЭФ, был сюрпризом для своих: на местах для выступающих в панельной дискуссии фигурировали имена Дмитрия Медведева и бывшего вице-премьера Алексея Кудрина одновременно, из чего следовало, что в Давосе они впервые будут выступать на публике вместе. И действительно, за несколько минут до начала дискуссии Алексей Кудрин, глава Российской экономической школы Сергей Гуриев, глава Сбербанка Герман Греф и профессор Йеля Сергей Цивинский заняли свои места рядом с модератором — заместителем главы МВФ Джоном Липски. Через минуту появился и премьер-министр. Однако он предпочел не кресло с надписью "Dmitry Medvedev", а место в первом ряду зала. Таким образом, напротив линии экспертов по вопросам экономической политики России выстроилась не менее весомая линия — рядом с Дмитрием Медведевым сидели вице-премьер Аркадий Дворкович, глава Сколково Виктор Вексельберг, бизнесмены Олег Дерипаска, Алишер Усманов — да и вообще в первом ряду зала пустых мест не наблюдалось.
Эксперты ВЭФ подготовили к панельной дискуссии окончательную версию обзора — "сценарии для Российской Федерации". Печатная версия работы была украшена стилизованными фигурками матрешек. Впрочем, эту работу было бы уместнее иллюстрировать репродукцией Виктора Васнецова "Витязь на распутье": куда бы ни пошла Россия — направо, налево или прямо, ее ждет один из трех не слишком приятных сценариев. Господин Цивинский предупредил — Сергей Гуриев, Алексей Кудрин и Герман Греф представят не столько свои сценарии, сколько итог опроса около 350 экспертов.
Роли, однако, были подобраны идеально. Алексей Кудрин коротко представил сценарий "налево пойдешь — коня потеряешь", вариант с падением цен на нефть до уровня $60 за баррель. Ничего принципиально нового сценарий не обещал, бывший министр финансов лишь сообщил, что эксперты говорят об опасности создания в России единой госнефтекомпании (то есть о национализации нефтяной отрасли) — но он лично в это не верит.
Сергей Гуриев отвечал за сценарий "направо пойдешь — голову сложишь", предполагающий высокие цены на нефть. В этом случае, констатировал экономист, статус-кво лишь выглядит стабильным — нефтедоллары увеличивают численность среднего класса, средний класс постепенно становится ведущим политическим игроком в РФ и создает "перемены": правда, суть этих перемен господин Гуриев не стал оглашать, пояснив, что текущая ситуация в России прецедентов в мире ранее не имела.
Грозное "прямо пойдешь" в Давосе досталось Герману Грефу. В сценариях ВЭФ предполагалось, что это вариант с умеренным снижением цен на нефть, дифференциацией региональных доходов и разделением Российской Федерации на регионы-лидеры, научившиеся привлекать инвестиции, и все остальные. По сути, примерно это в 2012 году происходило в РФ безо всякого снижения цен на нефть — но господин Греф сообщил, что ему не нравится ни один из трех сценариев, поскольку все они предполагают, что "в России ничего не делается". "Мы лучше, чем о нас думают!" — провозгласил глава Сбербанка и потратил выделенное на описание не самого худшего для России сценария время на две любимые темы: недостоверность рейтингов России (в частности, в рейтинге Doing Business, названия которого он так и не вспомнил, его негодование вызвало то, что по состоянию банковской системы РФ — на 134-м месте, а Перу — на 20-м) и концепция лидерства.
Казалось бы, тут самое время Дмитрию Медведеву выбрать одно из трех — но Джон Липски нашел отличный выход из ситуации. Он позволил прокомментировать три пути трем персонам из первого ряда — главе РФПИ Кириллу Дмитриеву, Олегу Дерипаске и главе Ernst & Young Джеймсу Терли: все трое заявили о необходимости "четвертого пути". Тут глава ВЭФ Клаус Шваб вызвал наконец на трибуну Дмитрия Медведева, который, таким образом, и перешел в Давосе со стороны власти на противоположную сторону и все же не присоединился к ним — кресло оставалось пустым, председатель правительства выступал на трибуне.
Речь Дмитрия Медведева в принципе не предполагала больших новостей — премьер-министр предупредил, что фактически он излагает основные направления деятельности правительства РФ, которые официально представит на следующей неделе. В целом он был согласен с Германом Грефом: все три сценария ВЭФ неприемлемы, а "четвертый путь" есть, он и реализуется, "друзья России", которых в зале большинство, в это верят. В целом речь повторяла выступление премьер-министра на Гайдаровском форуме на прошлой неделе, но была разбавлена отдельными полушутливыми тирадами, понятными только в российском контексте и своим. Так, Дмитрий Медведев заявил, что в России уже есть регионы, условия ведения бизнеса в которых близки к мировым лидерам, и сообщил, что рост эффективности бюджетных расходов позволил бы США победить финансовый кризис. Впрочем, были в выступлении и настоящие новости: премьер-министр сообщил о совещании в правительстве 22 января под его руководством, на котором принципиально решен вопрос о более широком инвестировании пенсионных накоплений (см. текст на этой странице). В остальном же выступление Дмитрия Медведева в Давосе было скорее примером ораторского, нежели политического искусства: премьер-министр привычно брал в союзники Лао Цзы, а закончил вообще цитатой из Уинстона Черчилля, призванной намекнуть на то, что правительство России не на распутье, а примерно на середине длинного пути.
Дмитрий Медведев, завершив выступление, присел наконец рядом с экономистами, среди которых Алексей Кудрин — не самый яркий критик политики правительства. Но Джон Липски вновь проявил такт. Умеренно скептические вопросы премьер-министру задавали не ученые, а простые пользователи Twitter, в "четвертый путь" тоже, впрочем, не очень-то верящие. Но Дмитрий Медведев был непреклонен, впервые сформулировав главный лозунг своего правительства. "Не все будет получаться, но наша решимость от этого не уменьшится!" — провозгласил он credo, в которое на этот раз поверили все (даже в Twitter) и наградили аплодисментами.
Негатив премьер-министр отложил для интервью Bloomberg TV. В нем он, в частности, заявил о том, что "Газпром" может лишиться экспортной монополии в будущем, если это будет выгодно правительству, отверг возможность конкуренции с Владимиром Путиным на президентских выборах 2018 года и сообщил, что заказчики "дела Сергея Магнитского", который, по его мнению, не был "борцом за правду", а всего лишь выступал наемным менеджером, "крутятся тут в Давосе", обвинив их в налоговых махинациях в самой России. Главу Hermitage Уильяма Браудера, хотя вопросов из зала он не задавал, действительно сложно было не заметить — он с удовольствием здоровался с теми немногими русскими в лобби зала пленарных заседаний, которые с ним здоровались.
Отдав дань публичности, присутствующие разъехались по закрытым двусторонним встречам, которые и составляют основную программу Давоса. Дмитрия Медведева ждали Клаус Шваб, Международный совет предпринимателей и президент Швейцарии Уэли Маурер. С финансовой же точки зрения наиболее важной встречей было собранное вечером 23 января под эгидой Российского фонда прямых инвестиций заседание "деловой двадцатки" в рамках G20 — среди участников Business 20 замечены топ-менеджмент фондов KKR и TPG Capital, китайского суверенного фонда CIC и кувейтского KIA, а также руководство Coca Cola, Alcoa и фармгруппы Abbot Laboratories. Вопрос, который обсуждался с инвесторами,— возможность расширения инвестиций западных фондов в инфраструктурные проекты в РФ. Ответ на вопрос о том, каков на самом деле инвестиционный климат в России, будет получен по итогам подобных закрытых встреч.