Современная опера
Честное слово, редко так бывает: главная тенденция этого года заявила о себе (пусть не с боем курантов, а осенью, с началом нового сезона) со всей возможной плакатностью, не захочешь, а заметишь. Словно из рога изобилия, сыпались премьеры современных опер, если не мировые, то уж по крайней мере российские. Старт этого бума обозначил "Франциск" Сергея Невского, поставленный не где-нибудь, а на самой академичной из возможных площадок, в Большом театре. Главным заводилой процесса смотрится "Опергруппа" Василия Бархатова, умудрившегося даже добиться государственной поддержки этого начинания, но в том же хронологическом отрезке буквально столпились и совершенно независимые от нее разнохарактерные проекты — скажем, "Два акта" Владимира Раннева, часть эрмитажного мини-фестиваля Дмитрия Пригова, или "Лживый свет моих очей" (Luci mie traditrici) Сальваторе Шаррино, показанный Центром современной музыки Московской консерватории в Музтеатре имени Станиславского. Не говоря уже о премьерах опер Владимира Кобекина, Владимира Рубина и Александра Чайковского в Театре имени Покровского.
Гастроли
Если современная опера только пробовала преодолеть ситуацию, когда ее события предназначены, так сказать, for the happy few, то широкая аудитория наверняка запомнит этот год благодаря потоку больших гастрольных событий, из которых почти все проходили под грифом "впервые за многие годы". Зубин Мета приезжал с Израильским филармоническим оркестром, Риккардо Мути — с Чикагским симфоническим. Свой продюсерский рекорд установил Фестиваль Мстислава Ростроповича, зазвавший в Москву и Лондонский филармонический оркестр, и Orchestre de Paris, и оркестр римской Accademia di S. Cecilia. Театр "Ла Скала" наконец-то выступил на сцене Большого с полноценным оперным спектаклем, показав "Дон Жуана" в постановке Роберта Карсена. Выделить в этом прекрасном множестве два лучших по художественному результату события, вокальное и симфоническое, тем не менее легко: это позднебарочная оперная феерия в исполнении Чечилии Бартоли и выступление Клаудио Аббадо с симфоническим оркестром Люцернского фестиваля и пианисткой Марией Жуан Пиреш.
Залы
В устоявшейся комбинации главных площадок двух столиц в этом году наметились сдвиги. Где-то их можно со всей охотой назвать долгожданными: хоть и не верится, а новая сцена Мариинского театра, похоже, достроена — откроется она только предстоящей весной, но Валерий Гергиев уже ее тестирует, а Родион Щедрин дописывает к ее открытию шестую свою оперу, "Левша". А московский Дом музыки, почти ровесник эпического и многострадального мариинского долгостроя, к своему десятилетию отрапортовал об акустической реконструкции своего Светлановского зала. А вот одна уже из разряда не совсем приятных неожиданностей касается Большого зала Московской консерватории. Что бы ни было тому причиной, арендные ставки или иные соображения консерваторского руководства, но лучший и знаменитейший столичный зал, так порадовавший всех в прошлом году сохраненной после ремонта акустикой, по удельному весу своих концертных событий стал отчаянно проигрывать тому же Залу Чайковского.
Большой театр
Первый полновесный оперный сезон после открытия исторической сцены Большого проходит не без неожиданностей: анонсированный "Князь Игорь" в постановке Юрия Любимова, грозившегося показать оперу в совершенно новой редакции, не только режиссерской, но и музыкальной, перенесен из-за болезни режиссера — пока на конец сезона. В репертуаре театра появился очевидный кассовый хит, свежая "Травиата", однако так уж гордиться спектаклем Франчески Замбелло, трескающимся от дорогостоящих банальностей и беззастенчиво вторичным, театру бы не стоило — если б только не Венера Гимадиева, роскошно спевшая премьеру вместо заболевшей Альбины Шагимуратовой, и вкусная работа дирижера Лорана Кампеллоне. У аляповатой "Чародейки" Чайковского, завершившей предыдущий сезон, извинений и того меньше. В общем зачете главным событием года волей-неволей приходится признать другую постановку — "Кавалера розы" Рихарда Штрауса, пусть даже эту отважную и на приемлемом европейском уровне реализованную работу театра отчего-то не стали номинировать на "Золотую маску".
Кадры
Продление государственного контракта с Анатолием Иксановым, на какое-то время убравшее под ковер схватку за пост гендиректора главного театра страны,— не единственное громкое кадровое решение этого года, хотя без таких взрывных сенсаций, как прошлогоднее назначение Владимира Юровского в Госоркестр имени Светланова, и обошлось. Питерский Михайловский театр (выпустивший, кстати сказать, первую оперную премьеру с момента назначения Михаила Татарникова музыкальным руководителем, и весьма яркую,— "Евгения Онегина" в постановке Андрея Жолдака) позвал главным приглашенным дирижером одного из самых востребованных молодых маэстро российского происхождения, Василия Петренко. А у московской "Новой оперы" появился новый директор — Дмитрий Сибирцев, обещающий вывести театр из стагнации, в которой он пребывает последние сезоны.
Доносы
Музыкальный театр несколько неожиданным образом оказался в ряду современных художественных жанров, подвигших "ревнителей престола и веры" на обращения в компетентные органы. Большого театра коснулись сразу две кляузы — одна по поводу непочтительного "Золотого петушка" Кирилла Серебренникова, другая по поводу "нравственных страданий", которые на "Руслане и Людмиле" испытала некая простая душа, очень, надо сказать, недешево оценившая свои глубоко добровольные мучения. Больше всего шума наделала анонимка с сетованием на якобы "развратные сцены" с участием малолетних хористов в опере Бриттена "Сон в летнюю ночь": ее постановку, сделанную для Английской национальной оперы, перенес на сцену Музтеатра Станиславского Кристофер Олден. Спектакль, придуманный с воспоминаниями о тяжелых нравах английских частных школ, действительно оказался взрослым — но не из-за гипотетических непристойностей, а из-за того, что даже самым ранимым детям эти психологические навороты попросту не будут понятны. Что характерно, "Борис Годунов" Мариинского театра, поставленный Грэмом Виком с кричаще сатирическим прицелом на современную российскую действительность, кажется, никого не травмировал — ни одного казака не пострадало. Может быть, свою роль сыграло и то, что Валерий Гергиев, в отличие от Анатолия Иксанова, оказался среди доверенных лиц действующего президента.