Фестиваль танец
Одним из самых статусных проектов фестиваля NET, проходящего при поддержке Министерства культуры РФ и Фонда Михаила Прохорова, стал приезд компании "Саша Вальц и гости" со спектаклем "Impromptus" на музыку Шуберта и в постановке руководителя труппы Саши Вальц. В "Экспромты" культового немецкого хореографа вникала ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
В иерархии немецкого танцтеатра Саша Вальц занимает место на самой вершине, унаследовав престол после смерти Пины Бауш. Все, что создано Сашей или хотя бы осенено ее именем, моментально и неизбежно становится сенсацией — даже возобновление ее старых работ. Тем более в Москве, не избалованной визитами вечно кочующей труппы "Саша Вальц и гости": привезенный на фестиваль "Новый европейский театр" "Impromptus" стал кульминацией его программы.
Название хореограф Вальц позаимствовала у Шуберта, на музыку которого и поставлен спектакль. Впрочем, исполняемые вживую фортепианные "Экспромты" и песни Шуберта (за роялем Кристина Мартон, поет Джудит Саймонис) перемежаются такими долгими и многозначными паузами, что мертвая тишина, царящая в этих эпизодах, воздействует едва ли не сильнее, чем романтическое смятение музыки. "Impromptus" был поставлен в 2004 году, когда Саша Вальц покинула театр "Шаубюне", возглавляемый ею на пару с Томасом Остермайером, и пустилась в самостоятельное плавание. В первой же работе хореограф поставила перед собой принципиально новые задачи: обратилась к классической музыке и полностью отказалась от театральной нарративности. Сосредоточившись на экспериментах с человеческой "физикой", хореограф изучала проблемы взаимодействия и взаимного баланса тел, открывала новые возможности контактной импровизации, анализировала соотношение динамики и статики в сложно расчлененном пространстве. И при этом счастливо избежала профессорской дидактичности: "Impromptus" приняли с восторгом, он имел счастливую гастрольную судьбу, а три года назад был возобновлен уже с новыми исполнителями, которые работают с такой истовой погруженностью в свои задачи, будто спектакль создавался специально для них.
Планшет сцены вздыблен двумя гигантскими разновысокими плоскостями, скошенными под разными углами — градусов в 25-35. Задник перекрыт огромным фанерным параллелограммом, под которым прячется маленький бассейн, заметный, впрочем, разве что с балкона. Семь персонажей осваивают эту скалистую местность довольно непринужденно: массовый бег трусцой, чередующийся с кружениями на месте и всплесками рук, отсылает образованных зрителей в позапрошлый век, к предтечам модернизма Далькрозу и Дельсарту, изобретателям ритмической гимнастики, пестовавшим своих адептов на лоне природы.
В другой части хореографического исследования две однополые пары проводят сложнейшие дуэты без помощи рук: тело танцовщика (танцовщицы) чудеснейшим образом перебирается с бедер партнера (партнерши) на его шею, зависает вниз головой вдоль спины, застревает горизонтально меж колен, докатывается до груди, до лопаток. И все это проделывается без видимых мышечных усилий, создавая видимость парения в невесомости или фигурного плавания в бассейне: законы физического равновесия тут изучены до своих пределов.
Между серьезными "уроками" хореограф отправляет своих зрителей на "перемену": полуголые артисты прогуливаются в резиновых сапогах, смешно чавкая налитой в них водой. Но не все зрители рискуют ответить на эту шутку смехом — уловить жанр того или иного эпизода не так-то легко: артисты не играют и танцуют, а прямо-таки священнодействуют. И когда, ползая по полу, они обмазывают сцену и друг друга краской, а потом смывают ее водой из резиновых сапог, и алые и черные ручейки, извиваясь, текут на авансцену, — кто его разберет, хохма ли это, глубоко философское или, скажем, остро политическое высказывание?
Не сломать голову над загадками Саши помогают два финальных дуэта. Первый, как и большая часть спектакля, вырос из контактной импровизации; однако в прекрасном исполнении двух латиноамериканцев (Орландо Родригеса и Марии Марты Колузи) технические приемы растворились в любовной истории самого трогательного свойства. Балансируя на грани падения в трещину сцены, партнеры оберегали и поддерживали друг друга так бережно и нежно, словно за плечами у них целая прожитая жизнь. Во втором дуэте изящная крошечная возлюбленная сомнамбулическими шажками ускользала из рук мускулистого парня, как близкая, но неосуществленная мечта. И эти лирические общедоступные аккорды заставили принять всю долгую научную лекцию Саши Вальц почти безоговорочно.