"Блокнот Бенто. Как зарождается импульс что-нибудь нарисовать?" Джона Берджера, "Искусство видеть" Джон Бергер и другие новинки...
Блокнот Бенто. Как зарождается импульс что-нибудь нарисовать?
Автор: Джон Берджер
Издатель: Ad Marginem
Искусство видеть
Автор: Джон Бергер
Издатель: Клаудберри
Влиятельный английский арт-критик, а также художник и писатель Джон Берджер у нас не слишком известен. Сейчас по-русски почти одновременно вышли две его книги. Обе об искусстве, одна — недавняя, другая — классическая, вышедшая 40 лет назад. При этом выпустили их два разных издательства, похоже, между собой не сговариваясь (судя по разнице в написании фамилии автора).
С прошлогодним "Блокнотом Бенто", выпущенным в рамках совместной издательской программы Центра современной культуры "Гараж" и издательства Ad Marginem, история такая: считается, что у Бенедикта Спинозы была тетрадка, в которой тот в свободное время рисовал. Книга Берджера на свой лад возмещает пропажу этого объекта истории мысли. Построена она на чередовании тонкой эссеистической прозы Берджера, его замечательной графики и цитат из "Этики" Спинозы. Что здесь является основным наполнением книги, а что — иллюстрацией, сказать невозможно. И именно в этом равновесии — ее особенная тонкость. Проблематика ясна из названия: что заставляет человека взяться за карандаш, почему то или иное явление материального мира требует перерождения на бумаге? Линия, плотность, материя грифеля становится третьим измерением человека, наряду с телом и душой, о которых здесь же размышляет Спиноза. "Блокнот" не учит лучше понимать искусство. Это скорее не арт-критика, а арт-лирика, местами очень пронзительная.
Сборник эссе 1972 года "Искусство видеть" — вещь совсем другого рода. Это книжная версия документально сериала об искусстве, придуманного Берджером для BBC, но, как ни странно, здесь ничего похожего на простое воспроизведение речи ведущего. Берджер находит очень простой язык для довольно сложных идей. Однако его книга ни секунды не похожа на разжевывание. Напротив, она пытается максимально стимулировать зрение читателя, превратить его из бездумного движения по картинкам в ответственный интеллектуальный процесс. Три из семи глав вовсе представляют собой "визуальные эссе", монтаж репродукций без текста. При этом Берджер совсем не формалист. Его книга учит в первую очередь не понимать устройство картины, а осознавать отношения с живописью: кем мы являемся, когда смотрим на то или иное изображение, кем изображения хотят сделать нас. Это довольно жесткая критика европейского искусства с левых позиций. Но главная цель здесь — не разоблачение искусства, а отвоевание его у рекламы и официальной истории, возвращение великим картинам их значимости и значения, революционности. И художники от Рембрандта до Магритта становятся его союзниками в этой живописно-освободительной борьбе.
Мечты на мертвом языке
Автор: Грейс Пейли
Издатель: Текст
Первый русский сборник умершей пять лет назад американской писательницы, поэта и политического активиста Грейс Пейли. "Мечты на мертвом языке" — рассказы разных лет, связанные несколькими сквозными героями и отчасти темой американского еврейства, хранения и растворения вывезенного из довоенной Европы образа жизни и мыслей. Годы действия в основном 1950-1970-е. В таком ракурсе Пейли воспринимается как новое имя в ряду Исаака Башевиса Зингера, Сола Беллоу, Филипа Рота. Впрочем, имя значительное. Она, например, гораздо интереснее, чем выходившая недавно в той же серии Синтия Озик — во многом именно за счет тихой политизированности, заменяющей ожидаемую ностальгию.
Тексты Пейли, на первый взгляд, довольно обыкновенные грустные истории. Хитрая девушка заставляет умного юношу участвовать за нее в интеллектуальном конкурсе, а затем забирает себе выигрыш. Социальная работница средних лет заводит роман с молодым таксистом-хиппи, но оказывается незначительным этапом на его пути познания мира. Бодрый старик-поэт готов оставить жену, с которой прожил десятки лет, лишь бы не гнить в доме престарелых. Только такой пересказ кажется неуместным. Внешне сохраняя вид типичных американских новелл, ее рассказы всякий раз сворачивают с предсказуемого пути, отказываются от новеллистического остроумия ради полной открытости финала. Конфликты в ее рассказах не разрешаются, даже не проговариваются, а взмывают вместо этого в воздух, будто для учета в каком-то высшем реестре нерешенного. Это очень тонкое и обнадеживающее чувство. Правильнее всего было бы его назвать "возможностью". Будучи по духу прогрессивной эмансипированной американкой 1960-х, Пейли привнесла в это вполне секулярное мироощущение элементы еврейского мессианства, эфемерные, но вместе с тем очень ощутимые. Мелкая социальная борьба (и просто борьба за место в жизни) ее героев всегда имеет будто бы не совсем практическую направленность, оказывается странной разновидностью ожидания искупления.
Живописный номинализм. Марсель Дюшан, живопись и современность
Автор: Тьерри де Дюв
Издатель: Издательство Института Гайдара
Если переиначить название книги Берджера, то работа бельгийского искусствоведа Тьерри де Дюва могла бы называться "Как возникает импульс ничего не рисовать". Речь тут об одном из главных событий истории современного искусства — отказе Марселя Дюшана от кубистской живописи в 1912 году и обращении к реди-мейду. Именно этот жест отделил профессию художника, а вместе с ним само понятие живописи, от холста и красок. Де Дюв анализирует дюшановскую революцию в первую очередь через психоанализ, но речь совершенно не о попытке заглянуть "в душу художника". Скорее изобретение психоанализа и современного искусства оказываются у него родственными процессами, отражающими и объясняющими друг друга. Стоит заметить, что значительные переводные работы о европейском авангарде по-русски появляются крайне редко. То, что книгу де Дюва, одного из главных специалистов по Дюшану, выпустил Институт Гайдара — тем более неожиданно.
Подснежники
Автор: Эндрю Миллер
Издатель: Фантом Пресс
Автора этой книги не стоит путать с популярным британцем Эндрю Миллером, несколько романов которого ("Кислород", "Жажда боли" и пр.) у нас переводили в 2000-е. Этот Миллер, тоже англичанин,— журналист, несколько лет проработавший в Москве корреспондентом The Economist, а затем решивший беллетризировать свои впечатления от российского дикого капитализма. Его дебютный роман — своего рода нуар со страноведческим оттенком. Лондонский юрист Николас, спасаясь от кризиса среднего возраста, отправляется в экзотическую Москву, где немедленно впутывается в сеть криминальных связей, пронизывающих все общество — от могущественных чиновников до убогих мелких мошенников. Герой не только наблюдает, но и сам становится участником русской машины преступлений, а заодно погрязает в типичной для этих мест достоевщине. Миллера часто упрекают в схематизме и склонности к клюкве. Достаточно прочесть пару страниц, чтобы убедиться, что упрекают вполне справедливо. Но такой роман для русского читателя интересен не как возможность посмотреть на страну снаружи. Скорее как скол поверхностных впечатлений, экспортный образ России — страны порока, стоящий в одном ряду с матрешками, балеринами и революцией.
Стихотворения. Проза. Эссе, статьи, рецензии (в 3 томах)
Автор: Сергей Гандлевский
Издатель: Corpus
Про Сергея Гандлевского нельзя сказать, что он мало издан. Этот красивый трехтомник одного из самых общепризнанных поэтов старшего поколения означает скорее не получение читателями недоступных желанных текстов, а канонизацию, первое настоящее собрание. Самое радостное здесь — третий том. Эссеистика Гандлевского печатается реже, чем романы. Между тем она интереснее и ближе лирической точности его поэзии. Впрочем, есть здесь и новейшие стихи: "А римлянка мотоциклетный шлем // несет за ремешок, будто бадейку // с водой, скорее мертвой, чем живой. // И варвар пришлый, ушлый скиф заезжий / так присмирел на склоне праздной жизни, // что прошептать готов чувихе вслед // "Хранят тебя все боги Куна...""
Собрание произведений (в 3 томах)
Автор: Анри Волохонский
Издатель: НЛО
Еще один недавно вышедший трехтомник — история совсем другого рода. Живущий в Германии 67-летний Анри Волохонский — эксцентрик и мистик, ученый абсурдист, одна из центральных фигур ленинградской неофициальной культуры 1960-х. Так вышло, что сейчас известен Волохонский главным образом как автор песни "Над небом голубым есть город золотой", странный старший друг покойного Алексея Хвостенко и Леонида Федорова. В России выходила пара его небольших книжек, но масштаба автора они не отражали. Это издание радикально меняет ситуацию. Здесь почти две тысячи страниц: стихи и песни, проза, эссе и игривые воспоминания, переводы из Катулла, Джойса и библейских апокрифов. При всем своем изяществе и остроумии Волохонский — не из тех авторов, которых легко воспринимать помногу. Он слишком плотен, эзотеричен и по-хорошему горделив. Так что это собрание — не для единовременного прочтения, а для многомесячного (если не многолетнего) освоения. Но пугаться не стоит, предприятие это, безусловно, веселое. "Меж лебедей мне мил лишь тот удод // Кто ворона вороной назовет // Кто этот миг блаженно проворонит // Кто весь падет, но чести не уронит".