Я люблю торговаться на базарах. Простая покупка пучка редиски может порой превратиться в увлекательное соревнование, требующее выдержки, силы духа и знания психологии. А почему бы не поторговаться в престижном магазине в центре Москвы? В конце концов, законы психологии в равной степени относятся и к бабушке с редиской, и к менеджеру ювелирного салона...
Профессия адвоката предполагает дорогой кабинет. Я только начинала свою карьеру частнопрактикующего юриста, и мои офисные расходы были строго ограничены размерами кредита. Я не могла себе позволить больше одной дорогой вещи в кабинете и, поразмыслив, решила сделать акцент на хорошем кожаном диване, располагающем к доверительной беседе с клиентом.
Это ни в коем случае не мог быть финский офисный ширпотреб или итальянский диванчик в стиле барокко. Я нашла то, что хотела, в одном крупном мебельном салоне на Кутузовском проспекте: дубовые резные лапы, теплая мягкая кожа черного цвета, классический стиль — немного под старину.
Присев на него, я сразу почувствовала, что сделан он будто бы именно для меня. Примерно то же ощущение бывает в кресле очень дорогого автомобиля. Мне все в нем нравилось, кроме цены: стоил он 2600 долларов. Я могла заплатить не больше двух тысяч. Признаться честно, даже это было некоторым превышением сметы.
Что ж, вздохнув, я поднялась с непомерно дорогого для меня дивана и отправилась в долгое путешествие по московским мебельным магазинам. Мне попадались внешне похожие диваны, только ощущения, что это мое, сделанное как на заказ, не было. Все они были либо слишком жесткие, либо слишком мягкие — ни то, ни другое не годилось. В некоторых салонах "мой" диван можно было заказать, но получался он еще дороже и только месяца через два...
Я вернулась на Кутузовский и, прогуливаясь около салона, стала размышлять, что же мне делать. И тут в голову пришла неплохая идея. Я слышала, что торговая наценка составляет примерно 25% от стоимости продукции, это именно та сумма, которую продавцы зарабатывают на продаже изделий. А если они сами покупают вещи за границей и растаможивают их самостоятельно, чистая прибыль, по моим расчетам, должна составлять около 50% от стоимости изделия. Мой план был более чем прост — я решила уговорить продавцов продать мне диван подешевле и получить чуть меньшую прибыль.
То, что в салоне, еще когда я побывала там первый раз, сразу согласились продать мне диванчик отдельно от кресел и столика, навело меня на мысль, что они провозят мебель через границу самостоятельно, а не закупают у посредников. Раз они готовы продать некомплект, значит, имеют дело непосредственно с производителем. Это подтверждала и самая низкая в Москве цена на эти диваны. Я решила узнать, не дадут ли мне скидку, если я сделаю предоплату и подожду, пока мне его в Бельгии изготовят.
Продавщица сообщила, что скидки в салоне существуют, но на мой диван не распространяются. Потому что диванов и так предостаточно на складе и вести их в ближайшее время не собираются.
Ага, значит, склад у них забит "моими" диванами, а очередь за ними явно не выстраивается. В отличие от ярких итальянских они в глаза не бросаются, а стоят гораздо дороже. К тому же приближались майские праздники — самый сезон турагентств, а не мебельных салонов. Я начала считать: если везут диваны из Бельгии, растаможивают и продают в центре Москвы, то их прибыль составляет минимум 1300 долларов. "Пожалуй, лучше половина прибыли, но сейчас, чем вся, но неизвестно когда", — рассудила я. И решила всерьез торговаться. Теперь самым главным было выбрать объект атаки.
— Девушка, я очень хочу купить диван, но меня не совсем устраивает цена, — начала я. — С кем бы я могла ее обсудить?
— Это только к Лилиане, — ответила продавщица и подсказала, как пройти в кабинет менеджера с экзотическим именем.
Так как в кабинете та была не одна, я сообщила, что у меня конфиденциальный разговор и я лучше подожду, когда она освободится. Нельзя же было просить о скидке в присутствии других клиентов — они тоже захотят, и менеджер непременно откажет хотя бы по этой причине.
— Что вы, мы получаем эти диваны дороже, чем вы хотите заплатить, — не очень-то удивившись, ответила Лилиана на мое мое предложение.
Но я-то уже вычислила, что это не совсем так.
— Давайте договоримся следующим образом. Я готова купить этот диван немедленно, как только вы решите продать его за две тысячи долларов. Это предложение действительно ровно неделю. Вот моя визитка. Всю ближайшую неделю я буду ждать вашего звонка.
Я решила, что сделала со своей стороны все, что могла, и если это действительно "мой" диван, то я его получу за ту сумму, которую действительно могу потратить. Если нет, значит, не судьба.
Я уже почти перестала надеяться, когда в пятницу утром раздался звонок от Лилианы.
— Госпожа Колесова, вы еще хотите купить диван?
— Да. Но за две тысячи.
— Подъезжайте до трех часов, если вы хотите сегодня же заказать машину.
Уже через пару часов, сидя на новом диване, я поняла, что одна шикарная вещь не делает кабинет дорогим. Диван просил кабинетную стенку красного дерева или хотя бы подлинник Айвазовского. У меня проснулся чисто научный интерес: случайность помогла мне или точный расчет?
Мне был срочно нужен эксперимент. Торговаться при покупке вещей, стоящих меньше пары миллионов, смысла не имело: не самое приятное чувствовать себя скупым и занудливым, выторговывая какие-нибудь 200 тысяч рублей. Да и не стал бы ни один уважающий себя менеджер об этой сумме разговаривать.
Но тут мне опять повезло. Муж наконец-то решил подарить мне сапфировый сет: серьги и кулон. Выбирать подарок, как у мужчин водится, было поручено мне.
Подходящий нашелся довольно быстро. Ювелирных украшений, как и мебельных, сейчас более чем достаточно, а желающих сделать даме красивый подарок почти не осталось. Мой сет стоил пять с половиной миллионов. По моим расчетам получалось, что минимальная прибыль магазина — 25%. Это около миллиона 400 тысяч рублей. Половину прибыли я и хотела выторговать. Ведь именно я нашла им покупателя — собственного мужа, не так ли?
Мы с мужем сразу же пошли к директору магазина. Я вежливо представилась и сказала, что мне очень нравится сет, но сумма, которую мы готовы заплатить, несколько меньше.
Директор не удивилась моему предложению купить сет на 700 тысяч меньше и сразу же стала торговаться. Она соглашалась скинуть двести тысяч, но никак не семьсот.
— Вся прибыль не превышает полмиллиона, — убеждала она меня.
Я уже была знакома с подобными доводами и не смутилась. Я сказала. что в таком случае это нам не подходит, мы уже обошли восемь ювелирных магазинов (на самом деле всего два) и выбрали три варианта по цене до пяти миллионов. Этот сет мне понравился чуть больше, поэтому именно ей я и предлагала сделку. Но больше пяти миллионов у меня нет, так что и говорить не о чем. В этот момент я передала пачку денег мужу — чтобы директор видела, что наличные с собой.
Сработало! Она нас не выпустила, и за пять миллионов я получила серьги и кулон. Что на 500 тысяч рублей меньше его магазинной цены.
Конечно, может быть, кому-то покажется, что это не такая уж большая сумма, чтобы тратить ради нее нервные клетки. А по-моему, 9-процентная скидка за 10 минут "работы" — это совсем даже неплохо.
Между тем, я вошла во вкус торговли с менеджерами и директорами, собираюсь опробовать свой метод в каком-нибудь роскошном бутике. Жаль только, пока нет денег на дальнейшие эксперименты...
Екатерина КОЛЕСОВА