Концерт опера
Концертным исполнением редкой в Москве оперы Гаэтано Доницетти "Мария Стюарт" Московская филармония открыла один из своих самых успешных и серьезных абонементных циклов "Оперные шедевры". О том, как прозвучал малоизвестный в России образец оперного бельканто, рассказывает ЮЛИЯ БЕДЕРОВА.
Для представления "Марии Стюарт" в Зале Чайковского был тщательно подобран интернациональный состав исполнителей из тех, кто много работает на мировых сценах в соответствующем репертуаре, и местной молодежи. Так же, как обычно, задействованы местные оркестр и хор (в этот раз — оркестр "Новая Россия" и Государственный хор имени Свешникова) и приглашен дирижер, готовый объединить в разной степени знакомые с материалом силы в единый ансамбль. Таким ловким специалистом постарался выступить британский маэстро Джулиан Рейнолдс.
Он был спокоен, и фирменная филармоническая рецептура снова дала хорошие результаты. По крайней мере торжественная встреча в Москве чужестранного стиля бельканто со всей его запредельной сложностью и броским обаянием состоялась, несмотря на робость оркестра. Слушаясь аккуратного дирижера, он всю дорогу звучал так боязливо, как только может звучать старательный, но неготовый ученик, главная задача которого — не испортить другим малину. Он и не портил, позволяя певцам делать свое дело легко и весело. А о подвижности и жарких красках оркестровой ткани Доницетти приходилось только догадываться. Зато на редкость стройно и с непривычно деловитой фразировкой выступал хор, что важно — именно на его долю выпадает кульминация оперы, один из самых знаменитых хоров Доницетти, славный своей печальной красивостью.
"Мария Стюарт" — образцовая опера бельканто, жадная до драматизма, но равнодушная к драматургии, жертвующая интригами, событиями и образами в пользу возвышенного торжества вокала. Всю первую половину партитуры на сцене в страсти и мастерстве соревнуются две примадонны, а всю вторую занимает долгий триумф одной из них, которым слушатель наслаждается почти час, невзирая на печальные обстоятельства. Приказ о казни Марии королева Елизавета подписывает в начале второго действия, проигрывает по музыке и с тем откланивается. Однако предшествующий исчезновению конкурентки поединок королев написан композитором так, что не сразу решишь, кому из примадонн отдать предпочтение. В Москве примерно бились две неординарные певицы — Александрина Пендачанска в роскошной партии Елизаветы и Инга Кална в красивой роли Марии Стюарт. Первую публика помнит как Гориславу в "Руслане и Людмиле" Большого театра. Вторая тоже бывала в Москве, замечательно пела в плетневском "Пере Гюнте" и образцово — Электру в "Идоменее" Моцарта. Но только теперь она наконец завоевала местную публику по-настоящему. Все выглядело как триумф не только шотландской королевы, но и самой Инги Калны в Москве. Мария в ее исполнении выходит на сцену уже победителем. И у нее на это есть не только сюжетные основания — голос гибок и красив, особенно в среднем регистре, а ее белькантовая техника убедительнее и безупречнее той, которой обладает Пендачанска. Оттого у латышской примы с европейскими ангажементами все получается элегантно и мягко, она подкупает медоточивым вокалом, нимало не беспокоясь о внутреннем состоянии мятущейся героини. У Калны все от начала и до конца — покой и красота, очарование, гибкость и снова полный покой. Смятение, страсть, неординарные краски и подчеркнутая музыкальность — все это достается стервозной Елизавете в исполнении Александрины Пендачанской, которой в музыке Доницетти приходится проявлять вокальную и артистическую изобретательность, умно смешивать моцартовскую утонченность и вердиевскую силу страсти. У Пендачанской слишком заметно напряжение всех сил, но все же именно она приковывает внимание к медленному течению музыки, к дуэтам и ансамблям, оказываясь их стержнем и уточняя рисунок. Именно она делает так, что мы в изумлении от того, как смешно перекрикиваются королевы, обмениваясь высокими нотами в момент решающего скандала. И именно она, виртуозно владея голосом и демонстрируя настоящую резкость, устраивает так, что мы рады победе соперницы.
Прочие роли в ансамбле оказались достойны своих королев, но все оказались второго плана, включая героя-любовника Лестера, партию которого молодцевато спел Бюлент Бешдюц. И Мирко Палацци (Тальбот), и аристократичный Константин Шушаков (Сесил) и Надежда Карязина с голосом необычайной красоты и силы (Анна) — все звучали корректно. И этого оказалось достаточно, чтобы изящная рамка для сцены примадоннского поединка не помешала удивиться ее батальной пышности и тонкому колориту.