В центре Москвы полиция задержала (а затем отпустила) участников свадебного автомобильного кортежа с дагестанскими номерами. Они стреляли по машинам, пытавшимся их обогнать. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт увидел в случившемся символ кавказской политики Москвы.
Еще до того, как стали известны подробности случившегося, публика в социальных сетях успела вынести свой вердикт: "Кавказ!" — и, увы, оказалась права. Это, на самом деле, диагноз и нашему обществу, и той политике, которую проводит на Северном Кавказе, в частности, в Дагестане, Кремль. Как писал недавно мой коллега Станислав Кучер, мало кто за пределами северокавказских автономий относится к ним и населяющим их гражданам, как к части России. В самом регионе сложилась каста неприкосновенных, которая считает, что ей позволено все. Ведь не учителя из Махачкалы и не садовники из Дербента праздновали чье-то бракосочетание стрельбой в центре Москвы.
Семьи хулиганов на "лексусах" и "феррари", полагаю, имеют прямое отношение к тем десяткам миллиардов рублей федеральной помощи, которые составляют, по разным данным, до 80% бюджета Дагестана. Те, кто выделяют эти деньги в столице, хорошо знают, что они будут разворованы местной "знатью", а остальным останется выбирать между уходом к исламистам, нищетой и криминалом.
"Знать", простите за каламбур, в свою очередь, знает: Москва, травмированная войной в Чечне, платит ей за имитацию стабильности. Российское руководство не изобрело колеса. В исторической науке у этого явления есть название – "двойной мандат". Подобного рода практику – "Мы контролируем внешнюю политику, военные дела и финансы, а лидеры местных кланов – все остальное" — не раз использовала Британская империя в своих колониях, особенно в период заката. Например, на юге неплохо знакомого мне по прошлой работе Йемена. Кстати, эта страна похожа на некоторые регионы Северного Кавказа – те же воинственные племена с оружием, живущие по дофеодальным дедовским обычаям, кровная месть, стрельба на свадьбах...
Начиная с 19 века на Северном Кавказе повторяется одно и то же – активное меньшинство стремится уехать в метрополию, получить образование, жить нормальной жизнью. Большинство остается — и из поколения в поколение воспроизводит местные традиции, свидетелями которых стали москвичи. Однако ни при российских государях, ни при коммунистах никому все же не приходило в голову прокатиться с ветерком по Тверской, обстреливая аборигенов.
Трудно найти более яркий символ внутренней слабости сегодняшнего российского государства, его неспособности предложить всем гражданам привлекательный образ будущего. Власти каждый день твердят нам, что оно сильное. Вспоминаются слова Маргарет Тэтчер: "Если Вы должны объяснять, что Вы – леди, то Вы – не леди". С государствами – так же.