Чтобы продать свою первую коллекцию мод за миллион рублей (в 1992 году), ей, никому не известной провинциалке, без копейки в кармане и крыши над головой, пришлось освоить профессию (как она выражается) "бизнесвумен". Сегодня среди ее постоянных клиентов богатые банкиры и их жены, люди искусства: Олег Янковский, Марк Рудинштейн...Она получает заказы от мэрии Москвы и телевидения.
С директором "Дома Моды Натальи Нафталиевой" беседует Юрий Савельев.
Юрий Савельев: Наверное, каждый модельер считает самым модным и талантливым именно себя?
Наталья Нафталиева: Конечно, самовлюбленность присутствует. Но есть такая притча: "В начале жизни человек говорит "я, я, я", в середине — "я и Моцарт", а ближе к концу жизни — "Моцарт, Моцарт, Моцарт". Я нахожусь в середине жизни и, как мне кажется, воспринимаю себя адекватно.
Ю.С: Вы посещаете показы других модельеров?
Н.Н.: Посещаю. Отношусь к ним как к источнику информации.
Ю.С: Почему вы выбрали эту профессию?
Н.Н.: В детстве нравилось слово "модельер". Я хорошо рисовала, уже в четыре года могла одним росчерком передать точные контуры портрета. Поэтому мама отдала меня в художественную школу. Но быть просто художником почему-то считала недостаточным. Занималась немного балетом — это мне нравилось. Может быть, поэтому и возник этот синтез — желание совмещать красоту с движением.
Поэтому после школы приехала в Москву поступать в Институт легкой промышленности. Несмотря на то, что школу закончила с одними пятерками, вместо одного экзамена пришлось сдавать все, потому что по поведению в аттестате стоял "неуд". Я у руководства школы была как "бельмо на глазу".
Ю.С: Институт легкой промышленности выпускал художников-модельеров?
Н.Н.: Нет, конечно. Но я тогда была уверена, что делаю правильный ход. Существовали всякие пафосные, снобистские заведения типа Текстильной академии. Но мне они не подходили как раз из-за их пафоса.
К тому же оценки на экзаменах по рисунку, живописи, композиции могли быть субъективными, и я подумала, что девочку из провинции "завалят". А напрягаться, поступать по восемь раз — не для меня. Я решила: кто хочет быть модельером, тот им будет, где бы ни учился. И поступила на специальность — конструктор швейных изделий.
Ю.С: Звучит.
Н.Н.: Сама учеба меня не очень-то занимала. При институте был студенческий театр моды. Руководил им Олег Школьников, который работал в Театре на Таганке. Он преподавал нам классику, хореографию, мастерство актера. Многому нас научил. Там я и сделала свою первую коллекцию.
Когда мы закончили институт, коллектив наш развалился. А коллекция моя осталась. В профкоме сказали: "Хочешь, выкупай — три с половиной тысячи". Мне удалось найти друзей, которые дали денег.
Но что дальше? Я не хотела работать в советской организации под руководством жирных теток.
Полгода я проработала стажером в институтской аспирантуре, но поскольку мне это было абсолютно не интересно, — халтурила как могла. В результате меня вынудили уволиться. Чему я была несказанно рада.
Долгое время болталась без работы, без денег. Были моменты, когда поесть было не на что. Переезжала с квартиры на квартиру. Приходилось выкручиваться из ситуаций полукриминального характера. Помню, моими соседями по лестничной клетке были путанки. К ним в дверь постоянно ломились какие-то бандиты, требовали куда-то приехать. Причем бандиты не в смысле — представители "крыши", а натуральные бандюги.
Потом я переехала к моему приятелю Саше Шевчуку (Александр Шевчук — известный стилист. — Ю.С.). У нас были чисто дружеские отношения.
Ю.С: Шевчук тогда еще не был известным стилистом?
Н.Н.: Нет. Это был 1988 год. Саша учился в том же Институте легкой промышленности. Там мы и познакомились. Я заканчивала институт, а он учился на начальных курсах. На уровне нашего вуза я была тогда уже известной личностью, и Шевчук, конечно, очень хотел со мной познакомиться.
У него уже тогда было большое желание иметь свое дело и быть известным. Мы ездили на какие-то фестивали, концерты, конкурсы красоты. Потом, правда, наши дороги разошлись: он сосредоточился на стилистике. Я рада, что Шевчук сумел сделать себе имя.
Ю.С: Вы сказали, что были моменты, когда у вас совсем не было денег. Но ведь вы могли шить одежду на заказ. Хотя бы знакомым.
Н.Н.: Я не считала себя ремесленником, а — художником. Еще в институте меня раздражали постоянные разговоры о рукавах, вытачках, пройме. Мне не нравился мещанский, бытовой подход к дизайну одежды.
Хотелось делать какие-то открытия, создавать совершенно нереальные образы. Конечно, не настолько нереальные, чтобы консервные банки на головы одевать, — такой "авангард" мне непонятен. Но все равно, первые мои коллекции были настолько авангардными, что это трудно было назвать одеждой.
Нет, садиться за швейную машинку и строчить на заказ я не собиралась. Я бы завязла в этом болоте. Хотелось сначала создать имя.
Ю.С.: Не имея денег?
Н.Н.: Пришлось проявлять способности организатора и бизнесмена. Точнее "бизнесвумен". Я понимала, что необходимо научиться пользоваться чужими финансовыми возможностями, если нет своих. У меня был дежурный большой пакет с эскизами. И я ходила с этим пакетом к людям с деньгами.
Наконец, мне удалось устроиться в хозрасчетную концертную организацию "Фестиваль" при Минкульте России. Мы были в структуре большой конторы, которой приносили прибыль, зарабатывая деньги заказами от театров.
Ю.С.: Кто это — мы?
Н.Н.: Я, режиссер и несколько девочек из институтского коллектива. Манекенщиц мы набрали из самого первого модельного агентства в Москве. Не помню его названия, но знаю, что в нем работала, например, Алена Дурнева, которая до недавнего времени вела программу "Комильфо" на ТВ.
Ю.С: На какие средства существовала фирма в первое время?
Н.Н.: В начале 1992 года я нашла партнера, который заказал мне коллекцию из кожи. И очень хорошо заплатил за работу.
Ю.С: Что за партнер?
Н.Н.: Не буду называть его имя. Скажу только, что он владелец фирмы, которая производит продукцию из кожи.
Ю.С: Сколько он заплатил — тоже секрет?
Н.Н.: Миллион рублей. Тогда это были очень приличные деньги.
Ю.С: Как вы их потратили?
Н.Н.: Основная часть ушла на показ этой коллекции в Хаммеровском центре. Мы привлекли лучшие силы. Салон Yves Rocher, например. Было много рекламы, показ снимали телевизионные компании, о нем написали многие газеты.
После этой акции многое изменилось в моей жизни. На следующее утро я, как говорится, проснулась знаменитой.
Потом эту коллекцию возили в Париж. Она была представлена на Международном салоне кожаных изделий. Мы показали свадебные и вечерние платья из кожи с шелком и шифоном. На фоне остальных это выглядело совершенно нетрадиционно.
Ю.С: Можно ли сказать, что вам повезло?.
Н.Н.:. Отчасти. Я думаю, моему взлету способствовал тот факт, что в мире моды тогда еще среди молодежи не было ярких личностей. Существовала лишь старая когорта.
Ю.С: Старая когорта вас признала?
Н.Н.: Я до сих пор не знаю, как они ко мне относятся. И, честно говоря, меня это не интересует. Я не общаюсь с ними, потому что считаю более занятным тусоваться в другой среде. У меня много друзей в мире кино, рекламном мире, журналистском. А вариться в своем "междусобойчике" не интересно.
Ю.С: После показа в 1992 году у вас уже не возникало финансовых проблем?
Н.Н.: Почему же не возникало. Через два месяца у нас уже не осталось ни копейки. Мы не умели грамотно распоряжаться деньгами. К тому же, бухгалтер у нас был глупый.
Ю.С.: Вы уверены в том, что должны и способны лично заниматься финансовыми делами фирмы?
Н.Н.: Я — директор своего Дома. Конечно, у меня есть заместители и ассистенты, но все вопросы, связанные с добыванием денег, проведением деловых переговоров я стараюсь решать сама. Потому что я ведь начинала все с нуля и приобрела, стало быть, кое-какой опыт.
Можно взять квалифицированного менеджера, коммерческого директора, который разбирался бы в бизнесе гораздо лучше меня.
Но нужно знать особенности развития моды в Москве. Специфику этого процесса. Вовремя использовать возможность сделать что-то новое. На Западе существует индустрия моды. Идут плановые показы. Все знают, когда, где, и для кого они проводятся. Сколько на них тратится денег и какую они приносят прибыль.
В России же пока все это происходит спонтанно. И просто знаний менеджмента для того, чтобы ориентироваться на рынке нашей моды, недостаточно.
Ю.С: Основной доход вам приносят клиенты?
Н.Н.: Ни в коем случае. Конечно, у нас постоянная клиентура, но работа с клиентурой — это, прежде всего, реклама Дома, его престиж. У нас одеваются как богатые банкиры и их жены, так и люди искусства: Марк Рудинштейн, Олег Янковский, Андрей Соколов.
Совсем недавно получила заказ от ТВ-6, в лице его исполнительного директора г-на Пономарева, на изготовление эксклюзивной коллекции костюмов: классических в стиле 60-х и сценических в хулиганском развязном стиле для членов группы "На-На". На каждого "на-найца" приходится по два костюма стоимостью в тысячу долларов. Общая сумма затрат на костюмы составит десять тысяч долларов.
Но основной доход составляют крупные заказы. Выполняли заказ Олимпийского комитета России для Игр доброй воли. Разрабатывали и производили аксессуары (платки, галстуки, шарфы) для московской мэрии. Разрабатываем промышленные коллекции.
Ю.С: Где вы заказываете материалы
Н.Н.: Последнее время в Милане. Там есть фирма Marco Lagatolla, которая снабжает своими тканями дорогих итальянских модельеров: Версаче, Валентино, Балестро...
Ю.С: Когда собираетесь показать свою новую коллекцию?
Н.Н.: В конце апреля — начале мая. В гостинице "Советская". Это будет акция, посвященная 850-летию Москвы. На ней я хочу представить коллекцию современной моды, но с добавлением элементов русской народной одежды. Но это не будут кондовые сарафаны. Все должно выглядеть игриво и сексапильно.
Ю.С.: Каким будет следующий проект, уже известно?
Н.Н.: В голове у меня проектов предостаточно. Недавно правительство Москвы выделило нам трехэтажный особняк на Сретенском бульваре. Помимо всего прочего я хочу открыть там школу моделирования. Много мыслей по поводу этого особняка. Все дело в финансовых возможностях. Ведь на один показ уходит не менее 70 тысяч долларов. Самое обидное, когда твою идею воплощает в жизнь кто-то другой. Только потому, что имеет деньги.
Например, у меня есть мечта сделать коллекцию на темы сказок Пушкина, Бажова, сказов народов Урала и Севера. А мотом снять об этом красивый фильм.
Но видимо данная мечта пока мечтой и останется, потому что это супердорого. Сложная отделка костюмов, дорогостоящие головные уборы, кропотливая работа.
Ю.С.: А если деньги есть, долго готовится коллекция?
Н.Н.: В среднем полгода. Обычно в этот срок удается решить все финансовые и творческие вопросы.
Ю.С.: Вы одеваетесь от Нафталиевой?.
Н.Н.: Вечерние наряды признаю только собственного изготовления. Повседневную одежду покупаю в магазинах.
Ю.С.: Юдашкина или Зайцева, например, знает даже тот, кто никогда не интересовался модой. А Нафталиеву?
Н.Н.: Иногда спрашивают: "Кто-кто? Нафталиева? Не знаем таких". А иногда удивляются: "Так вот вы какая. Совсем, оказывается, молодая".
Ю.С.: Не задевает, когда слышите: "кто-кто?"
Н.Н.: Задевает. Но вполне достаточно того, что я знаю себе цену.