По расписанию Дмитрия Чернякова на ближайшие 10 месяцев может показаться, что после крайне напряженного минувшего сезона (с тремя новыми спектаклями один сложносочиненнее другого) русский оперный режиссер номер один решил взять тайм-аут. В ближайших планах Чернякова значатся в основном переносы его прошлых работ — в декабре из Парижской оперы в мадридский Teatro Real переедет "Макбет", в апреле туда же эмигрирует "Дон Жуан" Большого театра, и, наконец, в июне путешествие из Лондона в Мюнхен совершит "Симон Бокканегра". Новых спектаклей запланировано всего два, главный из них — заявленная на март будущего года "Федра" Расина в легендарном парижском театре Comedie-Francaise. В этом проекте много интригующего: начать хотя бы с того, что дебют на европейской драматической сцене станет одновременно и первой постановкой Чернякова в драме со времен легендарного спектакля по "Двойному непостоянству" Мариво, выпущенного 10 лет назад в новосибирском "Глобусе" — при этом Черняков будет лишь третьим после Анатолия Васильева и Петра Фоменко отечественным режиссером, допущенным в святая святых французского театра. На "Федру" поклонники творчества Чернякова возлагают особые надежды: его недавние оперные работы были отмечены очевидным иссяканием фирменной эстетики, возвращение же к драме способно дать режиссеру импульс к самообновлению.
А вот единственную в нынешнем сезоне оперную обновку Черняков выпустит уже на будущей неделе в цюрихском Opernhaus. В появлении на этой почтенной сцене постановщика вполне радикального толка заключен известный парадокс — на протяжении всего времени, пока в оперных домах Западной Европы созидалась эпоха режиссерских "бури и натиска", цюрихская опера оставалась оазисом не то что бы театрального консерватизма, но подчеркнутой буржуазной умеренности и основательности. Пытаясь навскидку вспомнить громкие проекты этого швейцарского театра, в первую очередь думаешь о моцартовских постановках Николауса Арнонкура и архивных штудиях Чечилии Бартоли — и думаешь совершенно неслучайно: Цюрихская опера всегда была театром не про режиссуру, а про качественный вокал и образцово-показательную работу кастинг-директоров — именно такую политику не без упорства проводил экс-интендант Александр Перейра, возглавлявший театр на протяжении 20 последних лет.
Но с нынешнего года Перейра руководит Зальцбургским фестивалем, а его кресло в Цюрихе занял бывший интендант берлинской Komische Oper и адепт жесткого режиссерского театра немецкой традиции Андреас Хомоки. Бог весть, является ли приглашение Дмитрия Чернякова идеей Хомоки, или это дело рук его предшественника, но новому интенданту оно явно пойдет на пользу — наш соотечественник как мало кто умеет учитывать конъюнктуру западного оперного рынка, неизменно оставаясь при этом на территории авторского театра. Вдобавок ко всему в Цюрихе Черняков дебютирует с крайне выгодным для себя названием (интересно, что много лет назад на той же сцене к нему уже обращался русский режиссер — им был не кто иной, как Юрий Петрович Любимов, об успешной западной карьере которого на родине знают до обидного мало). "Енуфа" Леоша Яначека хоть и принадлежит к числу ключевых опер прошлого века, но счастливой сценической судьбы не имеет — притом что ставят ее довольно часто (хронологически последняя премьера состоялась в минувшем марте в берлинской Deutsche Oper), единственная по-настоящему громкая постановка была выпущена пять лет назад в Штутгарте провокатором Каликсто Биейто.
Черняков никогда не принадлежал к числу режиссеров, раскрывающих детали своего замысла до премьеры, но уже сейчас понятно, что в сценической истории "Енуфы" его спектаклю так или иначе суждено будет занять совершенно особое место — об этом красноречиво свидетельствует хотя бы распределение главных ролей. Опера Яначека — изматывающий психологический спарринг двух женщин: юной моравской крестьянки Енуфы и ее мачехи Костельнички. Мачеха убивает незаконнорожденного ребенка Енуфы, чтобы он не помешал благополучному браку падчерицы — роль бабушки-внукоубийцы традиционно становилась бенефисом пожилых оперных див вроде Агнес Бальтса, Астрид Варнай, Леони Ризанек или Ани Сильи. И если назначение на заглавную партию одной из любимых актрис Чернякова Кристины Ополайс как будто наследует привычной трактовке образа Енуфы, то распределение на роль Костельнички молодой цветущей певицы Микаэлы Мартенс означает кардинальный пересмотр всей драматургии оперы Яначека. Впрочем, кто бы ждал от Дмитрия Чернякова чего-то другого.
Цюрих, Opernhaus, 23 сентября и 26 сентября (19.00), 30 сентября (14.00)