Мы с вами уже успели привыкнуть к тому, что неудачный отпуск или сорвавшаяся по вине туристической компании деловая поездка имеют продолжение в суде. Но кому приятно выяснять отношения в мрачном храме правосудия? Да и для фирмы судебная практика не лучшая репутация. Поэтому и те и другие ищут пути к примирению. И, нужно сказать, иногда находят.
Неправда ли, трудно проработать два года в австрийской компании и не усовершенствовать немецкий? Но я не боюсь трудностей. Так считает мой начальник — господин Штейнберг. Меня вполне устраивало собственное изобретение — англо-немецкое эсперанто, на котором я общался со служащими центрального офиса нашей компании. Но начальнику мой немецкий не давал покоя до такой степени, что вместо отпуска мне пришлось срочно лететь в Германию на языковые курсы. Разумеется, за свой счет.
С выбором фирмы, которая доставит меня на тихие берега Майна, проблем не возникло. Прошлой осенью я познакомился с хозяйкой компании "Полиглот" Мариной. Она блестяще решила аналогичную проблему моей дочери. Поэтому я и на этот раз решил воспользоваться услугами "Полиглота".
Марина быстро подыскала для меня несколько вариантов и подсчитала примерную стоимость поездки. Приобщение к романской культуре оказалось разорительным до безобразия. Я выбрал двухнедельные курсы по суперинтенсивной программе, рассчитанные на людей, занимающихся бизнесом. Мне предстояло высидеть 80 уроков в интернациональной группе с еще одиннадцатью несчастными. Стоимость уроков с трудом уложилась в 320 долларов (не считая расходов на книги, учебные пособия и лингафонные занятия). Кроме того, я должен был заплатить 520 долларов за авиабилеты, 20 марок за визу и 840 марок за проживание в гостинице. Все это было написано в моей анкете, любезно заполненной Мариной. Пока я убеждал себя, что цель оправдывает средства, Марина перечисляла достоинства добровольно-принудительной экзекуции.
— Вы только представьте, — чирикала она, — вы будете жить в настоящем средневековом замке, перестроенном под самую современную и комфортабельную гостиницу.
— Так уж и в замке?, — усомнился я, рассматривая стоимость отеля. — Больно уж дешево.
Марина развеяла мои сомнения, заявив, что курсы предоставляют своим клиентам номера со скидками. Переборов природную жадность, я перечислил неполные две тысячи долларов на счет "Полиглота". Я старался не думать о том, что добираться до славного города Сант-Гоар, в котором находились курсы, и питаться мне придется за свой счет.
Проникнувшись уважением к моей исполнительности, господин Штейнберг расщедрился и даже пообещал оплатить авиабилеты. Я чуть не выпалил, что по сравнению с тысячами, которые я заплатил за обучение, его жалкие 500 долларов просто копейки, но вовремя сдержался.
— Надеюсь, скоро вы сможете прочесть Гете в оригинале, — напутствовал меня начальник. — Как я вам завидую...
— Ага, и Шиллера тоже, — передернул я. Мне не верилось, что этот педантичный сухарь открывал Гете.
Честно говоря, когда я увидел городок, в котором мне предстояло совершенствовать немецкий, я готов был учить его весь остаток жизни. Только "тень" господина Штейнберга удержала меня от просьбы о политическом убежище. Возможно, любителям мегаполисов здесь было бы и скучно. Но только не мне. Средневековый замок, выстроенный когда-то французами, меня не разочаровал. Внутри же это чудо архитектуры мало чем отличалось от интерьера гостиниц класса люкс. Разве что винтовых лестниц и запутанных коридоров многовато.
— Так это вы студент из России? — присвистнул, увидев меня, паренек из reception.
Одет он был более чем вольно — по последнему писку кислотной моды. Это обстоятельство, да еще "студент" в качестве приветствия повергли меня в удивление. Я же не знал, что попал в молодежную гостиницу и совершенно не представлял, как себя здесь нужно вести.
— Готов поспорить, вам больше 26-ти, — предположил он.
"Что это он, на недоросля намекает, что ли?", — промелькнуло в моей голове. К сожалению, дело было не в этом. Для школьной парты я вполне подходил, а для гостиницы — нет.
— Студентам до 26 лет мы предоставляем номера по льготному тарифу. Вы почему-то тоже заплатили по этой цене. А вы хоть и выглядите молодо, по паспорту старше будете, — педантично "разжевал" юноша. — Придется доплатить 560 марок.
В первый момент я решил, что не понимаю немецкий. Только выслушав повторные объяснения, потянулся за бумажником. Через несколько минут я остался без наличных, соображая, принимают ли в Германии карты, эмитируемые нашими банками.
Мне не терпелось выяснить, почему Марина забронировала для меня гостиницу по студенческому тарифу. Первым делом, я позвонил в Москву. Мне казалось, что Марина не могла не знать о возрастных ограничениях. Оказалось, могла. Рассыпаясь в извинениях, Марина начала сетовать на "этих европейцы, с их гибкими системами скидок"... Что я мог на это сказать? Не зря же я еще в Москве усомнился в реальности соотношения цены и уровня отеля. Пришлось успокаивать себя тем, что я уже взрослый состоятельный человек, а значит, и платить должен несколько больше, нежели зеленые студенты.
К счастью, в ресторане гостиницы мою карточку к оплате приняли. "С голоду не умру", — подбодрил я себя. Нужно сказать, местные банкоматы тоже моей картой не брезговали.
Утром, почти позабыв о разорительных недоразумениях, я отправился на первый урок. Я немного нервничал. Честно говоря, меня лет десять никто не называл студентом. А уж тем более "преподавателем"... Представьте мое удивление, когда я вошел в класс и десяток девочек и мальчиков, вскочив со своих мест, поприветствовали меня звонким словом Lehrer. Учитель то есть.
Я смутился и поспешил объяснить, что я такой же студент, как и они. Правда, самому старшему из них едва минуло 20. На их фоне я выглядел доисторическим животным и ничего удивительного не было в том, что они приняли меня за учителя.
Точно в назначенное время в классе появилась седая фрау и начала урок. Через десять минут, когда все наконец назвали свои имена и фрау объяснила тему первого урока, я подумал, что ошибся комнатой. Еще через десять — я в этом не сомневался ни на грамм. Фрау объясняла азбучные истины, которые я проходил еще в третьем классе родной московской школы. "Господин Штейнберг должен мной просто гордиться, — скромно решил я, — если эти люди работают в филиалах немецких компаний по всему миру — я просто золотой работник". Я досидел до конца урока из вежливости, мучаясь догадками.
Учительница развеяла мои подозрения молниеносно. Она совершенно не понимала, о каком суперинтенсиве идет речь. Фрау вела курсы для начинающих и, сказав, что здесь какая-то ошибка, посоветовала мне обратиться к директору.
Поднимаясь по лестнице в кабинет директора, я уже догадывался, о какой ошибке идет речь. Добродушный господин, который гораздо больше походил на кондитера, чем на строгого директора школы, был очень рассеян:
— У вас отличный немецкий. Что вы делаете у нас? — спросил он, когда я закончил рассказ.
— Хочу его совершенствовать, — скромно ответил я.
— Молодой человек, мне жаль огорчать вас, но в нашей школе нет интенсивного курса для владеющих языком студентов. Мы занимаемся с теми, кто и пары слов не знает.
Меня снова посетила мысль, что я не достаточно хорошо понимаю великий романский...
— Не может быть, — упрямился я, — в Москве мне говорили, что я могу выбрать любой уровень сложности...
— Можете, но не в нашей школе...
Как правило, в школах занимаются со студентами самых разных уровней по программам различной сложности. Моя школа была редким исключением и специализировалась исключительно на новичках, совершенно не владеющих немецким. Мое появление там было ошибкой. Глупейшей ошибкой.
— Что же мне делать? — спросил я, не сводя с директора преданных глаз.
Не долго думая он посоветовал мне обратиться в соседний городок, в котором такая школа имелась. Выйдя из кабинета, я сразу же позвонил Марине... В ответ на мои полные негодования, но совершенно бессвязные реплики, девушка затрещала, что такого просто быть не может.
— Подождите пару дней, я с ними разберусь и сама вам перезвоню, — пообещала она и повесила трубку.
"И зачем я ввязался в эту авантюру?" — ругал я себя. Немного поостыв, я решил до выяснения деталей побездельничать. Осмотреть, прямо скажем, немногочисленные достопримечательности городка. Поближе познакомиться с местными жителями, студентками...
"И почему я поехал совершенствовать немецкий один? — думал я через пару дней, зевая от скуки. — Можно было всем отделом..." Телефон молчал. На третий день добровольной ссылки я сам набрал номер "Полиглота".
— Ах, это вы, — фальшиво обрадовалась Марина. — А я сегодня собиралась вам звонить. Оказывается, тут вкралась досадная опечаточка... Когда я заполняла анкету, я отметила курсы для начинающих, а не суперинтенсив, и вот...
— Опечаточка! — заорал я. — А я, разве я не вам десять раз рассказывал о начальнике и повышении, которое я не могу получить из-за плохого немецкого?
Про повышение я наврал, само как-то с языка сорвалось, но остальное было правдой. Я до сих пор не понимаю, как Марина могла так чудовищно все перепутать.
— К сожалению, сейчас я ничем не могу вам помочь. Немцы такие бюрократы. Переговоры с другой школой, перевод денег займет никак не меньше двух недель, — продолжала забывчивая девушка. — А за это время истечет виза...
Я представил лицо господина Штейнберга, подсчитал, сколько денег выкинуто на ветер, и в глазах потемнело. Что я сказал Марине, повторять не стоит, но, поверьте, это был достойный ответ.
— Я возвращаюсь в Москву и первым делом загляну к вам. Готовьте деньги, — бросил я на прощание.
Поменять билет проблемы не составило. На следующий день я был в Москве, в офисе "Полиглота". Побледневшая Марина даже не пыталась оправдываться.
— Я все исправлю, — повторяла она, теребя блузку, но деньги возвращать не спешила.
— Как вы можете мне помочь? — сорвался я через десять минут пререканий. — Моя карьера под вопросом, начальник пока даже не знает, что я вернулся ни с чем. Чем вы можете помочь?
— Хотите, я отправлю вас бесплатно? — неожиданно выпалила девушка. — Куда угодно. Хоть на курсы немецкого...
Я нервно засмеялся и устало опустился в кресло. Неожиданно вспомнилась давняя мечта съездить на французское побережье... Перед глазами замаячили улочки Ниццы, Канна,.. лицо господина Штейнберга... "Неплохо было бы с ним посоветоваться," — спохватился я и потянулся к телефону. Нужно ли говорить, что начальник был очень удивлен, услышав мой голос. Я хорошо представляю, как сморщился его лоб и медленно сползли на кончик носа очки. Как вы думаете, куда мне приказал ехать господин Штейнберг? За то время, что меня не было на работе, начальник не переменил мнения о моем немецком... Так что через неделю я снова лечу в Германию. Учить великий романский...
Павел ЛУНИН