Вчера министр юстиции Павел Крашенинников удостоился редкой для министра чести — встретиться с глазу на глаз с президентом. Повод был более чем серьезный. Президенту надоели радикальные политические требования, которые все настойчивее выдвигает оппозиция, и он решил дать наставления новому координатору комиссии по противодействию политическому экстремизму.
Сразу после назначения координатором антиэкстремистской комиссии министр юстиции сказал, что не знает, что такое политический экстремизм, поскольку "российские законы не дают такого понятия". Вчера президент, видимо, восполнил пробел в знаниях своего министра. Ельцин выразил недовольство тем, что Минюст регистрирует "общественные объединения, политические партии и организации, проповедующие экстремистские взгляды". Минюсту крыть нечем: Крашенинников и сам недавно признал, что, например, "Русское национальное единство" легально действует в 24 российских регионах. И это при том, что головной московской организации в регистрации отказано. Эта ситуация отражает две острые проблемы. В решение одной из них Минюст может внести реальный вклад, в решение второй — вряд ли.
Первая проблема — экстремизм в России быстро набирает обороты. Бастующие шахтеры по много дней блокируют стратегические магистрали; на Москву движутся многочисленные марши протеста под неконституционными политическими лозунгами; движение Рохлина--Илюхина выступает за насильственное свержение существующего режима — все это требует от Минюста активных действий. У Минюста есть достаточно возможностей, чтобы добиться в суде аннулирования регистрации той или иной экстремистской организации. Основанием для этого могут быть не только несоответствие учредительных и программных документов организации федеральному законодательству, но и ее публичные акции (на которых представители Минюста имеют право присутствовать). Многие считают, что отзыв регистрации — слишком слабое средство борьбы с политическим экстремизмом. Однако на самом деле он не только ограничивает легальную деятельность экстремистов, но и дает правоохранительным органам возможность проводить против них карательные акции.
Вторая проблема состоит в том, что экстремистские организации используют "зазоры" между федеральным и местным законодательством. Здесь возможности Минюста существенно ограничены. Все, что он может сделать,— это провести правовую экспертизу региональных нормативных актов. Если обнаруживается их несоответствие федеральному законодательству, Минюст извещает об этом региональные власти. А вот дальше происходит самое интересное. Как сказал Крашенинников корреспонденту Ъ, лишь на 10% возражений Минюста местные руководители как-то реагируют. Об остальных 90% Минюст может только проинформировать Генпрокуратуру. Вчера президент призвал Минюст, Генпрокуратуру и МВД "работать в одном кулаке". Но сделать это правоохранительные органы, увы, не могут. И в этом немалая вина самой федеральной власти. 16 июня Конституционный суд принял постановление, которое лишило Генпрокуратуру возможности оспаривать в суде нормативные акты, принятые органами власти субъектов федерации и противоречащие федеральным законам. Так что Минюст сам по себе, а экстремизм — сам по себе.
ДМИТРИЙ Ъ-ЖДАНОВ