Четвертое на Олимпиаде золото сборная России получила в воскресенье вечером. Как и первые три — благодаря борцу, но — уже не дзюдоисту, а «классику». Земляк великого Александра Карелина Роман Власов доказал в Лондоне, что к своим 21 годам звания действующего чемпиона мира и Европы получил не случайно. Тяжелейший олимпийский турнир в категории до 74 кг завершился для него счастливо — победой в финале над армянином Арсеном Джулфалакяном. В этот вечер российская команда по греко-римской борьбе завоевала еще одну награду: бронза в весе до 55 кг досталась Мингияну Семенову. Из Лондона передает АЛЕКСЕЙ ДОСПЕХОВ.
Тот, кто покинул трибуну борцовского зала в ExCel Arena (того самого, кстати, где три золота завоевали дзюдоисты) сразу после окончания заключительной схватки дня, мог бы увидеть очень трогательную, немного интимную картину. В коридор, ведущий к ковру, где только что состоялся российский борцовский триумф, нырял крепкий, явно успешный мужчина в костюме и плакал теми слезами, в которых сразу распознаешь слезы счастья. Волонтеры, охранявшие вход, спрашивая о том, кто это, не могли поверить, что речь идет о президенте Федерации спортивной борьбы России Михаиле Мамиашвили — олимпийском чемпионе, мужчине с железным характером. Опытному чиновнику, давным-давно приучившему к тому, что спортсмены, которых он курирует, обязательно, как бы ни складывалась Олимпиада, выручат российскую команду, подтянут наверх.
Борцы. Главная наша спортивная надежда.
Потом, выйдя на воздух отдышаться, успокоиться, Мамиашвили признавался, что волновался за обоих открывавших борцовскую программу российских ребят — и за Мингияна Семенова, и за Романа Власова. Даже за Власова — с его-то титулами. «Парень цельный. С каким настроем борется, вы сами видели. Но ведь мальчишка, 21 год. Совсем недавно ворвался в сборную…» — говорил он.
Этот день был полон для него, для всех, кто отвечает за российскую борьбу, разных переживаний. И начинался он не так, чтобы считать, будто хорошо закончится. Власов получил тяжелую жеребьевку: стартовать с многократного призера чемпионатов мира датчанина Марка Мадсена — вариант скверный. Выйти во втором круге на бронзового медалиста пекинской Олимпиады Кристофа Жюно — тоже. А Семенов, такой же олимпийский дебютант, свою первую схватку — с одним из лондонских фаворитов азербайджанцем Ровшаном Байрамовым — и вовсе проиграл.
Чтобы триумфальным оказался вечер, им пришлось терпеть, выгрызать, как выразился Мамиашвили, победы зубами. Демонстрировать характер.
Семенова, который, как казалось после осечки с Байрамовым, войдет в историю лишь как первый калмык-борец, участвовавший в Олимпиаде, характер через утешительные поединки довел до бронзы. Одолев в схватке за нее корейца Цой Гю Джина, он вспоминал, как чувствовал себя после проигрыша азербайджанцу. Плохо чувствовал. «Я сюда ехал золото выигрывать,— объяснял Семенов.— Так что морально тяжело было».
Ему не давала покоя мысль о том, что уступил он Байрамову по глупости, из-за ошибки: «Захват надо было чуточку попрочнее держать». Но больше ошибок он не допускал.
Власову характер помог справиться с Мадсеном, который взял первый период. Потом он помог ему пережить неприятность в схватке с Жюно. Французу засчитали довольно сомнительный прием во втором периоде — кажется, соперника, поставленного в партер, он не перевернул. Так что требовалось выходить на еще одну, решающую, двухминутку. И там уже, опять оказавшись в партере, опять обороняясь, Власов уже ничего не позволил Жюно сделать.
В полуфинале он выбил литовца Александра Казакевича, который на этих состязаниях выполнял, можно сказать, роль символа борцовского мужества. Ему повредили правый глаз так, что он не мог им видеть. А он продолжал бороться, заклеив его пластырем, полуслепой — и боролся замечательно. И красовался после турнира с бронзовой наградой на шее и пластырем на глазу. Но совладать с Власовым у Казакевича не было никаких шансов.
Шансы, считалось, были у доставшегося Роману Власову в финале Арсена Джулфалакяна. Его отец Левон Джулфалакян был выдающимся борцом и завоевал для СССР золото сеульской Олимпиады. Его сын, уже имевший в послужном списке множество наград, разумеется, хотел повторить это достижение.
Эта схватку Джулфалакян постарается, быть может, вычеркнуть из памяти, Власов — наоборот, сохранить. В ней у него все, в отличие от армянина, получилось как надо.
В стойке, на ногах ни тот, ни другой баллов не зарабатывали. Все решалось в заключительные 30 секунд каждого периода, когда соперников, чтобы «разбить» ничью, по очереди ставят в партер.
В первом сверху очутился Власов — и Джулфалакяна довольно эффектно перевернул. Во втором пришла очередь переворачивать оппонента армянину. Власов моментально встал на ноги, отбился. И это была победа.
Джулфалакян пытался обнаружить в своей борьбе какие-то досадные ляпы — и никак не обнаруживал: «Захват был крепким. Ромчик просто здорово защищался. Ну, он же чемпион мира. А я где-то… Поскользнулся, наверное…» Он бросил эту затею и резюмировал: «Ромчик был на высоте. Сегодня он сильнее меня».
После церемонии награждения Романа Власова в числе прочих дожидался и седовласый тренер в костюме российской сборной. Когда-то в руки Виктору Кузнецову в Новосибирске попал юный борец. Звали его Александр Карелин. Он стал трехкратным олимпийским чемпионом в супертяжелом весе, легендой, путеводной звездой для поколений спортсменов.
Много лет спустя учеником Виктора Кузнецова оказался другой мальчик — Роман Власов. И пошел уже знакомым путем — выиграл юношеские и молодежные первенства России, мира, Европы, взрослые чемпионаты. Теперь добрался и до титула олимпийского чемпиона.
Кузнецова даже, похоже, удивил вопрос насчет того, а какие задачи после такого триумфа, после такого прорыва могут стоять перед атлетом, вкус всего самого сладкого в карьере уже познавшего: «Как какие? Работать, чтобы бороться еще лучше. Совершенствовать ‘физику’, технику, тактику. Спорт — это ведь постоянное совершенствование. Иначе нельзя».
И его, похоже, нисколько не смутил вопрос насчет того, а по силам ли Власову повторить достижение его величайшего ученика? Во всяком случае, Кузнецов ответил на него очень спокойно: «Карелин, естественно, один в мире такой. Но пока Рома стабильно выступает. Дай бог ему здоровья, обойтись без травм, не терять мотивацию. А дальше — посмотрим».
То есть он, судя по всему, рассчитывает, что Власов, действительно, взошел на вершину надолго.
Роман Власов: «Я с детства равнялся на Александра Карелина»
— Правда ли, что Арсен Джулфалакян был для вас одним из кумиров?
— Я, безусловно, уважаю его. Когда я приехал на свой первый чемпионат Европы в 2011 году, он был уже опытным борцом, входил в число сильнейших в мире. А за будущими конкурентами я не мог не следить, всех знал. Я тогда в тяжелой схватке одержал победу и был счастлив. Хотя главный мой кумир — это другой борец.
— Понятно, что Александр Карелин. Для вас было важно, что он сегодня болел за вас?
— Очень важно. Я с детства на него равнялся. Мы ведь тренируемся в одном зале.
— Тренируемся? Карелин ведь уже закончил карьеру.
— Он до сих пор занимается в зале, в тонусе себя поддерживает… Так вот, я с юности смотрел, как Сан Саныч тренируется. Видел, как строит работу, ведет схватки. Подмечал что-то для себя. А он мне всегда давал советы, всегда помогал. У меня были ведь трудные ситуации в жизни. Были, например, серьезные травмы плеча, колена. И поддержка Карелина в такие моменты стала для меня бесценной.
— Какой самый яркий совет он вам дал?
— Не стесняться быть лучшим. Приезжать на соревнования и брать золото. Стараюсь ему следовать.
— Вы все-таки на дебютной Олимпиаде, судя по всему, волновались. Схватка с Марком Мадсеном получилась нервной, непростой. Или противника недооценили?
— Он четыре раза на чемпионатах мира в тройке был. Мы встречались трижды, и все схватки тяжелые были. Какая недооценка?! Просто уровень Олимпиады высочайший.
— Как вы думаете, у вас есть какие-нибудь особенные качества, которые дают вам преимущество перед другими борцами?
— Особенные? Ну, с весом у меня проблем никаких нет. В обычной жизни вес — 77 кг, самый оптимальный: чуть-чуть придержать его перед соревнованиями — и все… А преимущества? По-моему, у меня замечательные тренеры — и личный, и наставники в сборной. Они сделали все, чтобы подготовить меня к этой Олимпиаде.
— Что вы ощутили, ее выиграв?
— Знаете, на сердце какая-то теплота. Смотрел на тренеров, зрителей — они радуются. Значит, что-то я сделал.
— А что дальше? Все титулы у вас уже в кармане.
— Продолжать тренироваться. Готовиться к следующим Олимпийским играм. Хотя, конечно, надо для начала сделать небольшой перерыв. Последние годы у меня был очень жесткий график — тренировки, каждые два-три месяца — основной старт. Я устал смертельно. Хочется ненадолго забыть о спорте, выспаться, в конце концов.