Субъективные оценки рейтинговых агентств не устраивают правительства многих стран, в том числе и России. Есть ли им альтернатива?
Россия возмущалась оценками рейтинговых агентств едва ли не чаще, чем Европа, а в выступлениях наших представителей власти "большая тройка" то и дело именовалась "инструментом поддержки однополярного мира". Прошлым летом тогдашний премьер-министр Владимир Путин заметил, что России нужно создать свое рейтинговое агентство на базе ЕврАзЭс, задачей которого будет реальная оценка ситуации в финансовом секторе. Впрочем, эта идея, как и идея с превращением Москвы в мировой финансовый центр, пока существует только на бумаге. О том, почему мы не доверяем "большой тройке" и кто нас лучше оценит, "Огонек" спросил Сергея Гуриева, ректора Российской экономической школы.
— Для стороннего человека рейтинги стран, выставленные "большой тройкой", выглядят очень спекулятивно. Согласно Standard & Poor's, например, рейтинги Италии, Казахстана и России практически идентичны. Насколько это отражает реальное положение дел в указанных странах?
— Если хотите, могу ответить коротко: не знаю. Да и никто не знает. Ведь что такое рейтинг? Это вероятность дефолта в той или иной стране. Аналитики из S&P предполагают, что вероятность дефолта в России и Италии приблизительно равна. Вероятно, они правы. Факт в том, что пока дефолт не приблизился и не наступил, большинство игроков на финансовом рынке считают, что его вероятность крайне мала, а когда наступил, удивляются: почему рейтинговые агентства не предупредили заранее? Разумеется, я могу сейчас же, увидев рейтинг своей страны, начать его оспаривать: "Что вы, у нас все гораздо стабильнее, ни о каком дефолте речи нет!" Однако в этом случае я буду вести себя, мягко говоря, непрофессионально, потому что та обстоятельность анализа финансовых рисков, на которую способна "большая тройка", лично мне недоступна. Учитывая это, я предпочитаю доверять ее оценкам.
— Нельзя же доверять, не проверяя. Как можно оценить саму оценку рейтингового агентства?
— Если мы говорим о рейтингах стран, то на уровне правительств этих стран оценить ее в принципе возможно. Известны случаи, когда государства, несогласные со своим рейтингом, требовали его пересмотра и добивались своего. Механизм обжалования решения какого-либо агентства понятен: рейтинг выставляется после анализа разнообразных данных, поэтому нужно доказать, что какие-то из этих данных не соответствуют действительности и повлекли за собой ошибочные расчеты. Таким образом, если недовольство государства имеет под собой реальные основания, правительство может доказать свою правоту. Рейтинговые агентства не выносят приговоров, они высказывают свои субъективные оценки, их можно обсуждать и корректировать, но только на соответствующем уровне компетентности и информированности.
— Можно ли влиять на субъективную оценку агентства тогда, когда рейтинг только составляется? Насколько вообще широк круг лиц, участвующих в формировании этой оценки?
— Каким-то образом влиять, конечно, можно. Я вам открою страшную тайну: когда аналитики рейтинговых агентств составляют свои рейтинги, они общаются не только с чиновниками и бизнесменами, но и с такими людьми, как я. То есть проводят масштабные консультации. Если высказывание своего мнения можно назвать влиянием, то пожалуйста: я влияю на составление рейтингов. Окончательное решение о присвоении того или иного рейтинга принимается коллегиально сотрудниками агентства, иногда с помощью голосования. Если же говорить о каком-то не очень честном влиянии, то такие вещи, конечно, имели место, но не чаще, чем во всяком другом бизнесе. При этом репутационные потери агентства — стоит завтра кому-нибудь из журналистов обнаружить, что оно подтасовывает факты,— будут несовместимы с его жизнью.
— Вероятно, на агентства "большой тройки" влиять сложнее и дороже, чем на компании второго и третьего ряда. Россия грозится, что создаст свое крупное рейтинговое агентство. Оно может быть послушным?
— Вообще в создании своего рейтингового агентства ничего страшного нет, более того, они у нас уже есть: "Эксперт Рейтинг", "Интерфакс", "Рус-Рейтинг" и другие. С точки зрения адекватности прогнозов чем больше рейтинговых агентств, тем лучше. При заключении контрактов большинство инвесторов требуют не один хороший рейтинг, а два-три. Кроме того, услуги компаний первого ряда очень дороги, и для оценки местных компаний вполне подойдут местные агентства. Другое дело, что я как налогоплательщик против того, чтобы тратить деньги от налогов на создание какого-нибудь национального агентства с большой буквы. Рейтинги — это не вопрос национальной безопасности, а вопрос бизнеса.
— Вы говорите, что рейтинги — это не вопрос национальной безопасности, однако они напрямую влияют на национальную безопасность...
— Конечно, они чуть больше, чем просто информация к размышлению, рейтинги помогают ориентироваться. Очень часто в контрактах и внутренних правилах компании непосредственно указано, что от рейтинга зависят действия игроков в том или ином случае. Например, в договоре можно прописать: мы даем вам кредит, но если у вас понизится рейтинг, мы имеем право требовать повышения ставки или досрочной выплаты. Внутренние правила компании могут предусматривать, что она покупает только определенное количество облигаций с определенным рейтингом. Например, для России получение инвестиционного рейтинга было колоссальным шагом вперед, потому что пенсионные фонды США автоматически получили возможность инвестировать в наши ценные бумаги. Соответственно, изменения рейтингов приводят не только к паническим, но и к вполне механическим колебаниям на рынках. Что касается паники из-за смены прогноза "сторожевых псов", то в какой-то мере она усиливает кризисные эффекты и ставит под удар экономики разных стран. Но, собственно говоря, отсутствие всяких рейтингов вряд ли бы сделало ситуацию стабильнее. Сейчас процентные ставки по испанским долгам превысили 7,5 процента — такого никогда не было. Это значит, что в следующем году Испании придется где-то найти 250 млрд долларов, а до 2014 года — еще 450 млрд. Откуда взяться такой сумме? Вполне возможно, что эти деньги будут изыматься из немецкого бюджета, и Moody's, ухудшая свой прогноз для Германии, просто следует логике событий. Но в конечном итоге рынки — слишком сложный механизм, чтобы жить умом рейтинговых агентств. Поэтому даже гипотетический контроль за "сторожевыми псами" никак не поможет нам контролировать рынки и мировые финансы.