Оперный театр — это болезнь. История знает кучу примеров такого сумасшествия, но хватило бы истории прекрасного безумца Людвига Баварского, готового, если бы ему позволили, продать все свое царство за вагнеровский Байройт. Или судьбы человека, прозванного Фицкаральдо, надумавшего посреди перуанской непроходимой сельвы выстроить оперу, дабы пригласить туда самого Карузо.
Эта болезнь поражает избранных и явно неизлечима. Первые признаки своей оперомании американский фотограф Дэвид Левенти решил купировать другим искусством: он начал снимать оперные театры всего мира, создав впечатляющую галерею из более чем двадцати не "оперных домов", но дворцов. Ла Скала и Опера Гарнье, Мариинка и Большой, Мет и Ковент-Гарден, театры в Болонье, Буэнос-Айресе, Венеции, Праге, Мюнхене и далее повсюду. Плафоны, люстры, партеры, ложи, балконы, оркестровые ямы. На первый взгляд, блеск и безлюдье, что почти уравнивает залы между собой, ведь голоса в них раздаются сегодня, в общем-то, одни и те же. Однако призраки в этих операх разные, разная у них мифология, да и зритель совсем не так глобализирован, как репертуар. Ну и, конечно, где-то плафон великого Шагала, а где-то всего лишь исполнительного Франчиоли. Хотя никто еще не доказал, что для оперного театра первый лучше второго: правит здесь все-таки музыка.