Очередной выпуск вечернего шоу Дмитрия Быкова и Андрея Норкина "Новости в классике" — в среду в 19.00 в прямом эфире "Коммерсантъ FM". В ходе премьерного выпуска программы писатель и журналист пришли к выводу, что Ксения Собчак превратилась в единственное орудие гражданского общества.
––– Про Собчак все-таки надо сказать, потому что вот говорят, она там жертва своего собственного имиджа, который она ковала годами, блондинка в шоколаде и так далее. Она вот кто сейчас?
–– Ты знаешь, случилась страшная вещь. У нас сегодня задать вопрос, волнующий всех, сказать то, что думают все и понимают все, может только человек в статусе откровенного фрика, в статусе городского сумасшедшего. А Ксения Собчак добилась трудом и самопожертвованием этот статус. Она ничем не может испортить свой имидж, потому что в глазах некоторых людей она уже абсолютно законченное исчадие ада.
И видимо, сегодня она в этом смысле единственное орудие гражданского общества. Потому что есть вещи, которые может сказать только юродивый. Бедный Николка, да. Только бедный Николка, который известен всем тем, что он грязен, тем что он безумен. Он может сказать, не могу молиться за царя Ирода – Богородица не велит. И в Ксении Собчак есть некоторое юродство.
–– Оно осмысленное?
–– Абсолютно осмысленное. Я знаю Ксению Собчак. Она человек неглупый. У меня к ней очень много претензий. Я до какого-то момента –– Ксения простите меня, вы меня знаете, я тоже малый честный –– думал, что она засланный казачок путинский в стане оппозиции. Сейчас уже вижу, что нет.
–– Так многие думали.
–– Многие думали. Сейчас вижу, что нет. Она человек абсолютно искренний, идущий до конца. Если ей комфортен статус юродивого, я ничего не могу возразить, только в православии есть такая странная форма служения господу. Но юродство –– это тоже подвиг.
–– Копеечку отнимут у нее теперь?
–– Копеечку у нее теперь отнимут. Но я думаю, что когда вот сейчас все говорят, все свистели, да. Когда лет через 20 будет еще одна "Ника", Юлий Соломонович, я уверен живой и здоровый, крепкий пригласит Ксению Собчак на сцену, ей овацию устроят стоячую. А вот эта ситуация пугает меня уже всерьез.
–– Ну а что ж тут плохого-то?
–– Да плохого-то ничего.
–– Все живы. Гусман жив и здоров.
–– Да, главное, чтоб Гусман вел эту церемонию.