Мультфильм чешского аниматора Томаша Луняка "Алоис Небель и его призраки" сделан в технике ротоскопа. Это значит, что в кадре сначала двигается живой человек, актер, а его контуры аниматор потом обводит, создавая рисунок на основе живой съемки. Удивительным образом, по аналогии с известным афоризмом the media is the message, именно техника, с помощью которой сделан этот мультфильм, заключает в себе его смысл и содержание. "Реалистичный мультфильм" — это вообще-то оксюморон, но сама история Алоиса Небеля необычайно конкретна, предметна, укоренена в определенном месте и времени, а ее обрамление, фон и фактура — изначально грубые, грязные, неприглядные. Но мультипликация будто отстраняет и истончает эту фактуру и, очерчивая лишь контуры, вытравляет из кадра реализм, оставляя взамен материю чистую и неприземленную, будто неосязаемую. Картинка тут отсылает к какому-то старому черно-белому кино "из прежней жизни" — и все же это не само кино, а лишь воспоминание о нем.
Место действия — железнодорожный полустанок Белый Поток, затерянный в глуши в Судетах рядом с польско-чешской границей, время — 1989 год. Алоис Небель — станционный диспетчер, типичный "маленький человек", встречающий и провожающий поезда, одинокий, аутичный, мучимый какими-то смутными воспоминаниями о прошлом. Его напарник — грубый и вороватый стрелочник Вачек, для которого работа на приграничном полустанке — хлебное место. Он промышляет контрабандой: покупает предназначенные для русского гарнизона водку, тушенку и сигареты — русские сами сгружают провиант на безлюдных полустанках и продают местным жучилам. Весь этот шахер-махер ему удается проворачивать легко, у Вачека все схвачено, все в доле — он сексот, работающий на тайную полицию.
Однажды границу нелегально переходит таинственный человек по кличке Немой, которому удается скрыться от погони, зарубив топором пущенную по его следу пограничниками сторожевую собаку. Он недолго укрывается в лесах, но потом его все же отлавливают и помещают в сумасшедший дом, где к тому времени оказывается и Алоис Небель. Небеля сдает туда все тот же Вачек под предлогом, что того мучат кошмары. Это действительно так — Небель не может забыть июнь 1945 года, когда чешских немцев депортировали из Судет. Ему все время снится немка Дорота, которой не дал уехать отец стрелочника старый Вачек, застрелив прямо на перроне ее отца немца Мюллера. Спустя год Дорота сбежала от старого Вачека с грудным ребенком, а Алоиса Небеля продолжают тревожить его детские воспоминания об этой истории. Его запирают в одной палате с таинственным Немым, которого тайная полиция подозревает в шпионаже и заодно пытается выведать у Небеля, не говорил ли тот, зачем перешел границу. Но Небель одержим собственными призраками. Психиатру он объясняет, что иногда будто выпадает из реальности и погружается в густой туман (у него говорящая фамилия, "Nebel" — по-немецки "туман"). Немому удается бежать из клиники, а Небеля отпускают. Но, вернувшись на станцию, он застает ушлого Вачека в нашивках диспетчера. Тогда Небель едет искать правды у железнодорожного начальства на Центральном вокзале в Праге, но судьба одинокого бывшего диспетчера никого не интересует, и он остается жить на вокзале. Его привечает привокзальная шушера, местные бродяги и алкоголики, и он сводит знакомство с уборщицей туалетов немолодой вдовой Кветой.
Черно-белый ротоскоп превращает этот неприглядный сюжет в какую-то сказочную и таинственную историю. Мультипликационная графика поверх живой съемки будто ретуширует, убирает из кадра ненужные детали, а вместо них выхватывает из тени и подчеркивает что-то важное и значительное. Сюжет, замешанный на "остальгии" — ностальгии по ушедшей эпохе социализма и ее реалиям, и техника, которая особенным образом преподносит это ретро, как будто погружают зрителя в другую реальность, состоящую из забытых детских снов и оживших старых фотографий. Для Небеля все начнется снова: вокруг него происходят исторические перемены, к власти приходит Гавел, из страны уходит русский гарнизон, рушится Берлинская стена, а его призраки и детективная история Немого неожиданно свяжутся в финале в один узел — как будто жизнь, качнувшись вправо, качнется влево. Прошлое покажется сном, черно-белым фильмом, который продолжался так долго, что несчастный Небель едва не потерялся в тумане — но потом все равно придет весна, его поезда будут идти по старому расписанию, а морок рассеется. Проще всего было бы предположить, что этим мороком была старая, черно-белая жизнь при социализме, но эта метафора тут не очевидна — по прошествии времени черно-белой картинкой, очерченной по контурам, представляется любое прошлое.
В прокате с 19 апреля