Надежда на то, что есть, есть где-то, но просто скрыты от глаз и незатоптаны, легкие пути к успеху, соблазняет доверчивое человечество. И вот вы обнаруживаете боковые тропинки, которые и должны привести вас под золотой дождь. И даже оттопываете по этим тропинкам изрядное количество километров. Итак, вы открыли легкий способ стать богатым? Это очень подозрительно...
Раз в месяц моя школьная подружка Ладка приезжает ко мне погадать на кофе (да, да, я умею гадать на кофейной гуще) и рассказать о своей жизни. Жизнь у Ладки безумная. В ее трехкомнатной квартире живут штук шесть кошек самых разнообразных пород и неподдающаяся обозначению в конкретных числах стайка котят самых разных возрастов, Ладка — председательница какого-то элитного кошачьего клуба. Там же обитают два Ладкиных сына от разных мужей и Петя — последнее Ладкино приобретение. Так вот: Петя собрал вещи и исчез, заявив, что не может жить в квартире, в которой в одной комнате кошки занимаются любовью, в другой котята писают друг другу на голову, а в третьей дерутся трудные подростки. С этой новостью Ладка и возникла на пороге моего дома.
Во-первых, объясняла Ладка, "все это происходит во всех трех комнатах, а во-вторых, "на "Мерседесе" ездить ему нравится? Так пусть к кошкам отнесется с благодарностью".
"Неужели на кошках можно так хорошо зарабатывать?" — поразилась я. Мы сидели у меня на кухне. Перед Ладкой дымилась чашка кофе. Ладка начала мне объяснять азы кошачьего бизнеса. Покупаешь очаровательного котеночка персидской породы, который ввиду быстрого полового созревания скоро становится красивой кошкой. И дальше все очень просто: каждые полгода кошка рожает по четыре котеночка — это в среднем, но ведь возможны и колебания в поголовье! Каждый котеночек — в зависимости от происхождения — стоит на отечественном рынке от ста до тысячи долларов. Потом, делая таинственные глаза, говорила Ладка, это только считается, что кошку можно "вязать", как это называется на языке селекционеров, каждые полгода. Ясно, что внутри клуба — свои отношения и этот простейший акт по увеличению доходов можно совершать гораздо чаще. Итого, считала Ладка, загибая свои длинные худые пальцы, унизанные бриллиантами, на одной кошке можно иметь восемь тысяч долларов в год! Как минимум! Но — тут есть одно "но", очень существенное : хорошие деньги можно делать только на хороших кошках. Тысячу долларов можно просить только за персидского котенка от привозных родителей. Импортного кота достать у нас можно — их с определенной регулярностью привозят сюда из-за границы. Поэтому имеет все резоны покупать за границей хороших кошек и "рожать" с ними котят от хороших, заезжих производителей.
"Послушай, — сказала мне Ладка, уже объяснив мне, как был не прав Петя, — а ты не хочешь взять кошку?". "Да у меня в общем-то другие источники доходов", — пожала я плечами. "Нет, ты все-таки всегда была бестолкова, — категорически заявила Ладка, — я тебе найду кошку экстра-класса. Уж я-то в этом деле понимаю. Что тебе — молока кошке налить лень? Милое животное, лежит на диване, лижет лапку, да еще и деньги зарабатывает одним фактом своего существования". "Ну ее же, как ты говоришь, еще и "вязать" надо", — говорю я. "Что я, тебе кошку не повяжу, что ли?" — затрясла Ладка серьгами величиной с блюдце.
На этом мы расстались. Но дня через три она позвонила. "Слушай, тут такую кошку привезли — я как увидела, сразу в нее влюбилась, — кричала Ладка, — Я бы ее себе взяла, но у меня сейчас две кошки окотились, и одна того гляди родит. Как лучшей подруге тебе звоню — покупай кошку. Это победительница best-in-show на последней международной выставке в Стокгольме".
Best-in-show — это конкурс на лучшего представителя породы. И вот эта кошка, которую мне сватала Ладка, должна была затмить всех московских кошек и привезли ее, если верить Ладке — а кому ж тогда верить, как не ей! — исключительно с целью улучшить породные качества наших кисок. "Тысяча двести за кошку — это, конечно, дорого. — компетентно объясняла мне Ладка. — Ты вернешь эти деньги после первой же вязки".
Деньги у меня были. И недолго поколебавшись, я согласилась. Не скажу, что мной двигал только грубый меркантильный расчет — кошка сама по себе существо очаровательное. Но еще лучше, когда очарование оказывается к тому же и доходным.
Я отдала Ладке деньги — и на другой день подруга появилась на пороге моего дома с квадратной корзиной. Открыв ее, я обнаружила на дне корзины чудесное создание с меланхолическим взглядом. Плюс к Дульсинее — так звали персиянку — я получила ее награды на различных международных конкурсах, дипломы, роскошную родословную, в которой расцветка кошки была обозначена как "небесно-кремовая". Выложив все это на стол передо мною, Ладка открыла огромный баул и извлекла оттуда несколько щеток для пуха — они назывались "пуходерки" (каждая по 11 долларов), кошачий туалет с мешком гранул, которые и будут в него насыпаться (50 долларов), изумрудную подушечку с серебряными шторками — "а как вы собираетесь, интересно, выставляться?" (45 долларов), и подтолкнула к моим ногам корзинку-перевозку (50 долларов). "Ты, конечно, можешь ничего этого не покупать, — заявила Ладка — но тогда и кошку нет смысла брать. Без этого приданого она, кошка, как сапожник без сапог." "Выставка через две недели", — прокричала Ладка уже с лестницы.
Сама Дуська отреагировала на перемену участи и места жительства совершенно индифферентно. Народ, конечно, ахал. Кошка была чудо как хороша. Дульсинею записали в Ладкин клуб.
Правда, выяснилось, что шведская киска не так незамысловата в быту, как поначалу казалось. Несмотря на мудрое народное изречение, гласящее, что персиянки спокойно дают себя чесать против шерсти, Дульсинея, завидя меня с пуходеркой, свирепела и обдирала мне все руки. Почтим память ни за что почивших итальянских чулок! Кроме того, иностранка взяла себе манеру писать под дверями моей спальни. Когда я обнаружила, что паркет начал разбухать от жидкости и потихоньку подгнивать, я села напротив Дульсинеи и очень серьезно ей сказала: "Дуся, я не хочу тебя наказывать, но следующую ночь ты проведешь в туалете". Распахнув утром дверь в туалет, я увидела живую картину "Дед Мазай и зайцы". Дедом Мазаем была я — в пижаме и заспанная, зайцев изображала Дульсинея — она сидела в огромной луже, мокрая, несчастная, — сплошная укоризна. Единственным чистым и сухим местом был кошачий туалет, купленный за валюту. Местью Дуськи за ночь, проведенную в туалете, стала куча, которую она наложила на телевизор...
До московской международной выставки, на которой я собиралась выставить шведскую красавицу, оставались считанные дни. Я уже предвкушала, какой фурор произведет там Дульсинея — с ее иностранным-то происхождением и дипломами. Кроме того, я рассчитывала там же на выставке присмотреть ей кавалеров для будущих, пардон, "вязок".
Наконец, день долгожданного триумфа наступил. С утра я начесала Дульсинею, накормила, обмотала бантами, и запихнув в домик для перевозки, погрузила в машину. На заднем сидении лежала изумрудная подушка с серебряными шторами, дипломы и медали. На выставке мы с кошкой заняли отведенное нам место и победоносно оглянулись со своего зеленого пуфика: красивее моей кошки не было никого — все остальные смотрелись жалкими дворняжками по сравнению с Дульсинеей. Публика, увидев Дуську, столбенела и восхищенный ропот стал меня минут через сорок уже утомлять. Хозяева котов просто надоели — всем им я вежливо и уже на автомате говорила, что подумаю (ну не заявлять же сразу в глаза, что мы с отечественными котами дела иметь не будем) и записывала телефоны.
Наконец, главная судья, англичанка, к которой все жюри относилось с бешеным пиететом, дошла и до нас. Потрепав кошку по шерсти, она присела на корточки и стала разглядывать ее морду. На душе у меня потемнело — что там рассматривать-то? Ясно же, что кошка экстра-класса, не чета прочим. Повернувшись ко мне бесстрастным лицом, англичанка через переводчицу объяснила: кошка очень красивая. Но, к сожалению, ее надо кастрировать.
Кастрировать? Она что, бредит, что ли, эта англичанка. Англичанка же невозмутимо продолжала: ни на что, кроме участия в выставках, эта киска претендовать не может — потому что это кошка — show-класса. А для племенного разведения она, несмотря на свою красоту, не годится. "Это еще почему?" — возмутилась я. Потому, не обращая внимания на мое возмущение, продолжала англичанка, что кошка имеет ряд пороков — не недостатков, а именно пороков. Во-первых, у кошки нарушена структура шерсти — дилетант этого понять не может. Кроме того, у кошки постоянно слезятся глаза, их все время надо вытирать. Гной забивает ей какие-то там носовые перегородки — и кошка храпит, у нее затруднено дыхание. Что ясно свидетельствует, что кошка не жилец — персы и так долго не живут, а с нарушениями дыхания...
Я стояла перед Дульсинеей совершенно сраженная — платить бешеные деньги, покупать кучу дребедени, терпеть ее кошачий анурез, надеяться на что-то, черт побери, чтобы выяснить, что с таким же успехом я могла взять тонкохвостую Мурку из подвала! Все претенденты на внимание моей Дуськи слиняли из-под локтя в ту самую минуту, как эта проклятая англичанка закончила говорить. Немного отдышавшись, я оставила кошку под присмотром соседки и ринулась разыскивать Ладку. Она нашлась на другом конце выставки. "Ты знаешь?" — спросила я. Ладка кивнула. "Что же ты мне продала ее?" "Но я понятия не имела, что у нее что-то там с шерстью". "Так ты ж специалист, черт побери!" — закричала я. "Да, я специалист, — уже злобно начала выговаривать подруга, — но я не несу ответственности за все, что говорит эта англичанка. Что ты хочешь? — спросила Ладка, — чтобы я вернула тебе деньги? Их у меня нет, я их отдала человеку, который привез кошку". И, развернувшись, она пошла прочь.
В голове у меня не укладывалось: неужели Ладка вот так просто и хладнокровно сделала на мне деньги? С другой стороны, — теперь Дуськины недостатки были даже для меня столь очевидными, что поверить в то, что Ладка их не заметила, я просто не могла. Вернувшись к кошке, я сгребла Дуську в охапку, засунула ее в домик и поплелась с выставки. Дома, выпустив ее из домика, я села на телефон и стала обзванивать знакомых с одним дурацким вопросом: не знает ли кто-нибудь, сколько стоит кошка show-класса за границей. Жена моего приятеля, удивившись просьбе, пообещала позвонить своей невестке-кошатнице в Данию. И через день добросовестно сообщила, что нигде в мире кошки не стоят так дорого, как у нас. Кошка, про которую я спрашивала, могла стоить максимум 500-600 долларов. Все остальные деньги, судя по всему, взял человек, который ее перепродавал. То есть — Ладка. Звонить Ладке я, конечно, не стала — ну что говорить?
С тех пор мы мирно сосуществуем с Дуськой. Она ведет себя по-прежнему бесцеремонно, а я стараюсь не обращать на это внимания. Кастрировать кошку я, разумеется, не стала. Только все время приходится следить, чтобы она не шлялась где попало — куда котят девать? Одна из моих подруг решила недавно купить кошку — обязательно дорогую и обязательно хорошую. Может быть, мне удастся Дуську пристроить?..
Анна ЛАНСКАЯ