В фильме "Август. Восьмого", отечественном блокбастере голливудского покроя, с наисовременнейшими спецэффектами и американским сценаристом, мелодраматический сюжет разворачивается на фоне грузино-южноосетинского конфликта, в который Россия вмешалась в августе 2008 года. Учитывая подъем протестных настроений, картина многими будет воспринята как агитка, тем более что делалась она под государственным присмотром и на деньги государственного "Фонда кино". Щекотливой ситуации, в которой оказался режиссер Джаник Файзиев, не позавидовала ЛИДИЯ МАСЛОВА.
Спрогнозировать претензии к гражданской позиции автора "Августа.Восьмого" было нетрудно, но режиссер заранее как бы от них отшутился, когда снял самого себя в роли отрицательного компьютерного персонажа по прозвищу Мраковласт. Это самый злонамеренный обитатель виртуального мира, в котором живет семилетний герой картины (Артем Фадеев), уже ничего не способный воспринимать вне контекста компьютерной игры (впрочем, в какой-то момент она оказывается еще и спектаклем ТЮЗа, но это уж совсем не доступный пониманию момент) — ни ближайших родственников, ни военные действия, свидетелем которых он станет во второй половине фильма. Первая часть происходит еще в Москве, где мать мальчика (Светлана Иванова) тщетно уговаривает его не прятаться за дурацкими фантазиями, но тот упорно продолжает видеть в грузовиках на улице огромных роботоящеров-трансформеров и иначе, чем на кличку "Космобой", отзываться отказывается.
Своего отца мальчик представляет в виде Доброго Робота, хотя на самом деле это осетин-миротворец (Егор Бероев), дислоцирующийся в Осетии и мечтающий ненадолго забрать сына из Москвы в свою родную деревню, показать бабушке с дедушкой. Бывшая жена миротворца отпускать сына не хочет, и даже в аэропорту в последний момент предчувствует неладное, но, с другой стороны, ей очень хочется устроить свою личную жизнь с сотрудником "инвестиционного банка" (Александр Олешко), который как раз предлагает ей романтическое путешествие в Сочи. Выбор курортного места покажется несколько экстравагантным только на первый взгляд, но драматургическая логика железная: из Хургады героине бы было трудней потом добираться в Цхинвал на поиски сына, которые ей предстоят. В Сочи она, однако, так и не попадает (поскольку банковский менеджер оказывается эгоистичным идиотом), а сразу же прилетает во Владикавказ с голыми коленками. Они, вопреки всем ожиданиям, не навлекают на нее лишних неприятностей, а напротив, помогают снискать прикрытую суровостью симпатию российского воина-освободителя, бравого красавца в камуфляже (Максим Матвеев), у которого тоже есть мать, позывной "Липа", а главное — танк, оказывающийся очень кстати при поисках ребенка. С участием танкиста и его команды в "Августе. Восьмого" происходит несколько батальных сцен, где фильм в точности воспроизводит визуальную стилистику шутера, достаточно динамичного, чтобы героиня по окончании особенно увлекательной перестрелки в изнеможении опустила на пол голову в каске и выдохнула: "Ребят, сколько ж вам платят за такую работу?"
"Слуги кровавого режима" от бестактного вопроса опять-таки отшучиваются, а сам режим при ближайшем рассмотрении производит скорее беспомощное впечатление — в лице Владимира Вдовиченкова в роли искренне расстроенного войной президента России, вскакивающего среди ночи с супружеской постели. О голливудских жанровых аналогах также напоминает совещание министров, самый стратегически мыслящий из которых мудро замечает: "Мы не можем отвечать симметрично". Вот и авторы "Августа. Восьмого" едва ли смогут симметрично ответить на обвинение, что трансформеры-то трансформерами, а как ни крути, фильм оправдывает российскую внешнюю политику, изображая Грузию как агрессора. Осторожный, насколько это в данном случае возможно, Джаник Файзиев старается конкретных грузинских захватчиков вообще никак особо не изображать — и их лиц на протяжении всего фильма практически не видно, хотя, конечно, тот факт, что грузинские солдаты не прочь пострелять в женщин, стариков и детей, не заметить трудно. Но зато ближе к концу и среди грузин обнаруживается как минимум один неплохой человек. Все-таки член американской гильдии сценаристов Майкл Лернер, несмотря на достаточное количество мелких логических неувязок в сюжете, свое дело знает — и в идеологическом плане оказался начеку, в последний момент ловко пригасив антигрузинский пафос картины. Жаль, усилия его рискуют пропасть втуне: "Августу. Восьмого" (который в Азербайджане, например, вообще сняли с проката, чтобы не портить отношения с Грузией) настолько не повезло с датой релиза, что никакие политкорректные уловки и попытки хоть для проформы соблюсти приличия не спасут его от праведного демократического гнева.
Интервью с Джаником Файзиевым читайте на www.kommersant.ru