Оркестр переиграл солиста

Вадим Репин выступил с РНО

Концерт классика

В Зале Чайковского прошел концерт Российского национального оркестра (РНО). Исполненные под управлением Михаила Плетнева симфонические произведения Глазунова обрамляли Второй скрипичный концерт Прокофьева, в котором солировал Вадим Репин. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.

На самом деле концерт смотрится частью мини-проекта, точнее сказать, дилогии: через несколько дней РНО и Михаил Плетнев проведут еще один концерт, устроенный абсолютно симметричным образом — симфонические опусы Глазунова плюс известный скрипичный концерт (там это будет концерт Брамса, а в качестве солистки обещана Виктория Муллова).

По поводу первой части этого проекта приходится констатировать, что его наименее эффектной частью не самым предсказуемым образом оказался именно прокофьевский концерт. Дирижера и оркестр винить в этом не станешь: оркестровая картина в концерте была сделана так, что комар носу не подточит, тонко, красиво, пристально, и проблема возникала в той разноречивости, которой отзывалось сочетание этой выдержанной и вдумчивой работы с соло Вадима Репина. На таком фоне игра скрипача при отдельных находках выглядела в целом интерпретаторской неудачей — Прокофьев звучал у солиста поверхностно, местами небрежно и вполнакала.

Фото: Сергей Киселев, Коммерсантъ

Произведения Глазунова (причем часто заведомо раритетные) РНО периодически исполнял и ранее, а теперь посвятил глазуновским инструментальным концертам и симфоническим редкостям один из последних своих дисков, записанный, правда, не с Михаилом Плетневым, а с американским маэстро Хосе Серебриером. Выбранные для теперешнего концерта в филармонии "Торжественная увертюра" и в особенности Шестая симфония, казалось, только подчеркивали серьезность отношений оркестра с музыкой Глазунова. Красочный, сверкающий, роскошно вылепленный звук, стилистическая тщательность, неподражаемое чувство формы при бережной отделке частностей, из которых каждая выглядела всегда обоснованной и всегда мотивированной, уверенная работа с динамикой — причем чувствовалось, что напряжение сил хорошо продуманного и умело сделанного здания оркестрового исполнения держится на замковом камне принципиальной дирижерской позиции. Искренность Михаила Плетнева, его непререкаемая уверенность в исключительном художественном достоинстве каждого такта глазуновской музыки придавала чисто внешнему мастерству РНО особое обаяние. Все то, что в Шестой Глазунова могло бы показаться старомодным, подражательным, вторичным, с блеском обыгрывалось как проявление, напротив, композиторской решительности, принципиальности и отличного вкуса. Выйдя из концертного зала, с этим можно соглашаться или не соглашаться, но, слушая Глазунова в исполнении РНО, свойственный Михаилу Плетневу дар убеждения просто невозможно ставить под сомнение.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...