Конфликты в правительстве достигают такого накала, что то и дело выплескиваются на публику. Яблоком раздора стали многотриллионные предвыборные обещания. Выполнить их в рамках хоть сколько-нибудь сбалансированного бюджета и ответственной экономической политики невозможно.
В прошлый вторник начальник Генштаба Николай Макаров всех огорошил: Минобороны на пять лет приостанавливает закупку новой бронетехники. Противники раздувания оборонного заказа радовались недолго. Свеженазначенный вице-премьер Дмитрий Рогозин написал в Twitter, что генерал Макаров "не единственный, кто принимает решения о закупках военной техники, и армия продолжит свое перевооружение". На следующий день Владимир Путин исполнил любимую роль модератора. Увы, из стенограммы встречи с министром обороны Анатолием Сердюковым и директором "Уралвагонзавода" Олегом Сиенко нельзя понять, что именно решено: закупать и модернизировать старую бронетехнику или ждать выхода с конвейеров новой?
И это только оборонка. Медицина, образование, инфраструктура, пенсии, налоги — тот же поток противоречивых заявлений и не сочетающихся цифр, взятых почти с потолка. Сегодня не трогаем НДС и оставляем плоскую шкалу подоходного налога, завтра — повышаем НДС и вводим прогрессивную шкалу НДФЛ. Сегодня приоритет университетам, завтра — космосу, послезавтра — футболу. В зависимости от той аудитории, в которой в данный момент находится премьер. Предвыборная кампания, конечно, входит в финальную стадию, а значит, популизм в самом разгаре, но многочисленные обещания плохо соотносятся с реальными финансовыми возможностями и грозят парализовать бюджетный процесс.
Кажется, скоро не останется ни одного ведомства, которое не добилось бы у премьера обещания увеличить финансирование. Стыковать все требования лоббистов, накормить десятью бюджетными триллионами сразу всех не всегда было под силу даже Кудрину. Ему, впрочем, Путин доверял и верил, что позволяло хоть как-то сдерживать бюрократические аппетиты. Нынешний глава Минфина Антон Силуанов этим похвастаться не может, сопротивляться сегодняшней вакханалии ему труднее.
Но даже если предположить, что денег вдруг хватит на всех, то освоить их иначе как коррупционным путем просто невозможно. В России нет механизмов эффективного освоения такого объема средств. Это было убедительно подтверждено срывом того же гособоронзаказа в прошлом году. Дело не только в отсутствующих механизмах, но и в неверно выбранных целях: если хочешь быть везде, неизбежно окажешься нигде. Устаревшие оборонные догмы и вечный поиск врагов уже не раз в нашей истории приводили к экономическому коллапсу, но внешняя политика снова стала священной коровой.
То же самое и с экономикой: попытка распылять силы и средства одновременно во всех сферах, от футбола до автомобилестроения, никак не соответствует сложившемуся мировому разделению труда. Но отказ от бессмысленных бюджетных ассигнований в пользу точечного выбора секторов роста подразумевает откровенный и тяжелый разговор с избирателями. А это совершенно не в стиле наших властителей, особенно во время выборов.
Выполнить все обещания невозможно, а значит, популизм и вместе с ним бюджетная шизофрения будут только усиливаться. Собеседники "Денег" говорят о срыве подготовки бюджетного послания на следующий год, на который приходится начало выполнения основной массы предвыборных обещаний. В результате есть риск пустить вразнос и бюджетную, и налоговую политику: попытка выполнить одни обещания приведет к нарушению массы других договоренностей и вообще к разрушению существующих, пусть и хрупких балансов отношений между властью и бизнесом, центром и регионами, донорами и реципиентами.
Прорывающиеся на поверхность бюрократические трения не стоит воспринимать как рост открытости правительства, а значит, и демонстрации уверенности. Наоборот, это свидетельство слабости и крайней степени растерянности. В правительстве, похоже, просто не знают, что делать.