Концерт классика
В Зале Чайковского прошел концерт сопрано Марины Поплавской — одной самых котирующихся сейчас на именитых западных сценах отечественных примадонн. Певица выступила с оркестром Большого театра, дирижировать которым позвали в этот вечер итальянца Марко Дзамбелли. Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
Триумфальный взлет Марины Поплавской — "Новая Опера", Большой, Ковент-Гарден, а там и Metropolitan, и прочая звучная оперная номенклатура, и все это за несколько сезонов — выглядит идеальным случаем русской "star". Меньше глянцевой шумихи, чем в случае La Netrebko, но зато действительно впечатляющая востребованность, а также и интригующая универсальность, заявленная практически с самого начала. Белькантовые королевы Доницетти и драматические партии Верди, Римский-Корсаков и Пуччини, а еще капелька барокко (она пела с Теодором Курентзисом Белинду в "Дидоне и Энее" Перселла) и чуть-чуть Вагнера (Третья норна в "Гибели богов"). Словом, чем не prima donna assoluta, для которой нет ни репертуарных, ни тесситурных преград.
Но старт ее теперешнего московского концерта расхолаживал. Впечатление от арии Матильды из "Вильгельма Телля" Россини певица смазала пестрым развинченным тембром, надсадными верхними нотами и глуховатым призвуком. Ну, допустим, не распелась, однако дальше был еще один когда-то шлягер, а ныне раритет — каватина Изабеллы из "Роберта-дьявола" Мейербера, где никакого качественного скачка не случилось. Для Марины Поплавской не составляет проблемы объемность и пробивная сила, она красиво филирует звук и бравирует элегантными пианиссимо, у нее есть в средней части диапазона действительно запоминающееся, влекущее благородство тона, вдобавок она артистична без кривляния и перебирает стили с адекватной уверенностью. Однако в картину бесспорной маэстрии все это никак не желало складываться.
Пожалуй, лучше всего были два импозантных вердиевских номера, "Toi qui sus le neant" Елизаветы из "Дон Карлоса" и финальная сцена Дездемоны из "Отелло". Тоже не идеал — в Елизавете все-таки доводилось и покричать, и размывать интонацию настойчивым портаменто, но все же по характеру партия явно для нее комфортнее. Зато Дездемона (которую Марина Поплавская в 2008-м пела с Риккардо Мути в Зальцбурге) получилась куда ближе к образцовой — и не только по чистой технике, еще и по тому чуть старомодному, но красиво сделанному вплоть до нюансовых мелочей "театру", который проступал в вокале.
Как ни странно, подкачал приготовленный напоследок русский блок. Если в небольшой арии Франчески из "Франчески да Римини" Рахманинова недостаток распевности и жеманная фразировка выглядели скорее поводом для придирки, то в сцене письма Татьяны уже объективно было на что досадовать: в интерпретации певицы, эффектной, но тяжеловесной, звучали появившиеся откуда ни возьмись принужденность, недостаток органичности и элементарной интонационной отчетливости.
Произносить в таких случаях общие слова о нехватке хорошей школы, которая теоретически может оборачиваться вокальными сбоями и похуже,— последнее дело; но тут уж каждый и помимо резонерства может рассудить по своему вкусу, что перевешивает в конечном счете: спонтанность, естественная игра оттенков редкого, но не до конца ограненного голоса или все-таки бережность, равномерность и методичность.