Концерт рок
Турне в честь своего 30-летия английская Death In June начала в московском клубе "16 тонн". БОРИС БАРАБАНОВ не сумел припомнить ничего более "андерграундного" из того, что творилось в этих стенах.
Корреспондент "Ъ" поднялся по ступенькам клуба "16 тонн", на которых начертаны строки одноименного блюза, и тут же почувствовал неладное. Слева от лестницы, за круглым столом, который на важных концертах обычно оккупируют деятели рок-культуры Михаил Козырев, Дмитрий Гройсман и музыканты группы "Би-2", обосновалась группа молодых людей, то и дело вскидывавших правую руку в нацистском приветствии. На заднике сцены красовался огромный череп с костями — эмблема подразделений СС "Мертвая голова". В зале взгляд то и дело натыкался на человеческие типажи, ассоциирующиеся с субкультурами пронацистского толка. Типаж первый — лысый громила в камуфляжных штанах, с бородкой и в кепи с кокардой, повторяющей дизайн сцены. Типаж второй — двойник Егора Летова.
Человек, не слишком погруженный в тонкости радикальных субкультур, не разбирающийся в отличиях "хороших" скинхедов от "плохих", то есть обыватель, в первые минуты почувствовал бы себя в "16 тоннах" как на неонацистском шабаше. Реакция публики на песню "Rose Clouds Of Holocaust" утроила это ощущение. Но в зале было достаточно неформалов самого разного толка. На футболках наряду с фашистскими крестами красовались надписи вроде "Joy Division" и "Свободу Тибету", лица девушек украшал как жесткий пирсинг, так и суровая готическая раскраска. Впрочем, попадались и симпатичные лица. Общим знаменателем для них стал визит группы, прошедшей за 30 лет карьеры сложный путь от индастриала и постпанка к дарк-фолку — мрачной ветви фолка, в которой Death In June преуспели наряду с Current 93 и Sol Invictus. В бурных фанатских обсуждениях в интернете часто встречается также термин "зигафолк", недвусмысленно намекающий на прямую связь творчества Death In June с нацистской эстетикой.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ
При этом в музыке, которую исполняли в "16 тоннах" лидер Death In June Дуглас Пирс и его коллега-перкуссионист, прямолинейные отсылки к индустриальным корням прослеживались не так уж и часто — только в самых грозных "маршевых" номерах и эпизодах, напоминающих по настроению пляски кельтских воинов. В основном господин Пирс выдавал одну за другой баллады, построенные на примерно одинаковом наборе аккордов 12-струнной акустической гитары. Фронтмен в камуфляже напоминал то ли игрока в пейнтбол в осеннем Подмосковье, то ли партизана из анекдота, который продолжал пускать под откос поезда, потому что ему не сообщили, что война кончилась. Одетый в костюм химзащиты перкуссионист заставлял вибрировать железо тарелок и иногда подпевал.
Концерт полностью вписывался в нишевой музыкальный формат, вся прелесть которого состоит в том, что его понимание доступно только посвященным и любое соприкосновение с мейнстримом разрушит волшебство момента. На вопрос, почему все песни Death In June в общем похожи одна на другую, одна из зрительниц ответила корреспонденту "Ъ" в том духе, что это "род медитации", а саму музыку охарактеризовала как "романтический оккультизм". При этом почти ничего пугающего на сцене в отличие от зала не происходило. Финальный номер "C'est Un Reve" был исполнен только в сопровождении ударных инструментов, на которых играл и Дуглас Пирс. В этой песне пронизывающий холод, свойственный Death In June, достиг нижней температурной отметки, и вот это было уже гораздо страшнее, чем предшествовавшие баллады, в которых можно было обнаружить следы таких мастеров авторской песни, как Леонард Коэн, Джон Кейл и Ник Кейв. Впрочем, конкурировать с ними Дуглас Пирс не пытался, он, кажется, трезво относится как к своим поэтическим, так и вокальным способностям, а также не пытается конкурировать со своим другом-оппонентом по дарк-фолковой сцене Дэвидом Тибетом из Current 93, который постоянно обогащает собственный проект за счет новых аранжировок и музыкантов.
Правда, нынешний звук Death In June все же тянет на сенсацию для узкого круга. Московские поклонники Death In June стали первыми, кто услышал новые акустические аранжировки произведений. "Считайте, что вам повезло,— сказал Дуглас Пирс.— Или не повезло". Для тех, кому не повезло с билетами на первый вечер, администрация "16 тонн" организовала дополнительный концерт. И, по словам менеджеров клуба, приезд Death In June оказался сверхуспешным предприятием.