В московской больнице скончалась кинорежиссер Татьяна Лиознова, создатель "Трех тополей на Плющихе" и "Семнадцати мгновений весны". Ей было 87 лет.
Татьяна Лиознова получила образцовое советское профессиональное воспитание. Окончила ВГИК, мастерскую Сергея Герасимова, практиковалась у него как будущий режиссер на "Молодой гвардии". И ее собственные фильмы — об этом можно судить хотя бы по названиям — несомненно, принадлежали советской системе: "Память сердца", "Им покоряется небо", "Мы, нижеподписавшиеся...".
О ней можно говорить как о режиссере со своими излюбленными темами и героями. Это обычно были одержимые мечтой или миссией "свои среди чужих" — крестьянки и лимитчицы во враждебном городе, благородные рыцари в стане партийных бюрократов, наконец, безупречный Штирлиц в логове нацистов. Но крайне трудно охарактеризовать Лиознову в категориях авторского кино, в каких характеризуют, например, учившуюся у того же Герасимова Киру Муратову. Она — другая и, как ни странно, ближе к американскому или старому европейскому пониманию кинематографа, еще не размытого "новыми волнами". В палитре Лиозновой менялись жанры — от мещанской мелодрамы до (пользуясь современным языком) шпионского триллера, но в любом случае было ясно, что режиссер ориентирована на демократичное, народное кино, без претензий на авторскую оригинальность, самовыражение и прочие модные заморочки ее современников. Прошла Лиознова и мимо моды на феминизм. Она стала режиссером в ту пору, когда эта профессия считалась по определению мужской. Залетевших в нее представительниц прекрасного пола считали либо чудачками, либо феноменальными исключениями, называли "мужиками в юбке", часто относились к ним свысока. Татьяна Лиознова оказалась исключением: оставаясь женщиной, она была прежде всего суперпрофессионалом, так что любые попытки классифицировать ее "по половому признаку" выглядели бы неуместно.
Среди других, симпатичных и достойных ее работ выделяются две — как двойные вершины над горной грядой. Первый такой фильм — "Три тополя на Плющихе", растопивший сердца и элиты, и плебса убойным дуэтом Ефремова с Дорониной. Разве можно забыть "рубь и десять копеек" в кулаке женщины, впервые в жизни севшей в такси? Или перлы вроде: "Каждый день бриться — это чего же? Тунеядцем станешь".
Другим не только культовым, но знаковым фильмом Лиозновой стал многосерийный — "Семнадцать мгновений весны". Это произошло, когда телевидение еще не окончательно зомбировало народные массы,— произошло вопреки всем идеологическим, патриотическим, эстетическим и даже коммерческим задачам. Татьяна Лиознова не знала, а может, до конца жизни так и не узнала слова "постмодернизм", но как интуитивный художник предвосхитила это умозрительное построение теоретиков. Получилось кино, настолько точно воспроизводящее каноны советского агитпропа, что оно обернулось своей противоположностью. Фильм с умопомрачительно обаятельными Броневым и Табаковым грозил превратиться то ли в реабилитацию национал-социализма, то ли в злокозненную пародию. Спасла та самая художественная интуиция. И — безупречный рыцарь плаща и кинжала Вячеслав Тихонов, который в благодарность получил свой пожизненный имидж и статус мифа. Недаром прозвучало: "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться". Останется и Лиознова — не только в истории кино, но и в благодарной памяти поколений, в буквальном смысле передающих эстафету образов и крылатых выражений "от отца к сыну".
Прощание с режиссером состоится в Центральной клинической больнице 1 октября.