Таможня защищает Россию от науки

Дмитрий Климов, гендиректор ООО "Стереоник"

Уже несколько лет занимаюсь инновационными проектами. Проблема в том, что у меня не ИТ и интернет-проекты, а "железки". В России — это деяние, наказуемое необходимостью преодолевать административные барьеры. Например, на таможне.

Представьте, что российская фирма выполняет для иностранной компании научно-исследовательские работы. Заказчик безвозмездно поставляет для этого в Россию высокотехнологичное оборудование (видеокамеру со сверхразрешением). Указывается ее "объявленная таможенная стоимость" (ОТС, несколько тысяч долларов в нашем случае). Посылка страхуется от повреждений, и экспресс-служба за сутки довозит ее до российской таможни. Дальше начинается иррациональное: общая стоимость доставки и растаможки составляет около 50% ОТС, растаможка растягивается на месяцы, груз оказывается поврежденным, и, несмотря на страховку, никто ни за что не отвечает.

Приступить к подготовке документов для таможни надлежит заранее. Слишком много приходится составлять несуразных писем: писать, что на дисках с драйверами нет пропаганды фашизма и порнографии, переводить спецификации на русский язык (где и терминов-то подходящих зачастую нет), делать подробную опись содержимого посылки, включая ящик, в котором лежит груз... Подтверждающие письма часто должны идти за подписью производителя оборудования, однако не всякий иностранец с пониманием отнесется к просьбам подписать такие письма. И зачастую обитатели высокоразвитого мира просто отказываются верить, что ты не идиот, хорошо говоришь по-английски и, находясь в трезвом уме, действительно хочешь получить у них то, что просишь.

Документы для нашей видеокамеры мы начали готовить за месяц до отправки. Но потребовались еще два на дописывание маловразумительных бумаг. Два месяца стрессовой работы ключевого сотрудника стартапа, в течение которых я не был уверен, получу ли посылку, или ее придется возвращать отправителю. И не потому что я такой уникальный разгильдяй, а потому что проделать процедуру быстрее, не имея векового опыта, просто невозможно. Плюс мы потратили еще 3 месяца на ремонт PCI-платы, которую, видимо, умудрились убить электростатическим разрядом при досмотре посылки. Итого — 5 месяцев задержки работ по проекту. К тому же, за безвозмездно присланное оборудование мы отстегнули государству приличные деньги (18% НДС, таможенная пошлина, составляющая обычно 15% от ОТС, дополнительные расходы на растаможку: услуги брокера, хранение посылки на складе, получение сертификатов).

Не понимаю, как выживают, скажем, наши биохимики, которые часто не могут даже на неделю вперед предсказать, какие им понадобятся ферменты? Между тем, типичный срок доставки реактивов в Россию — от 60 до 90 дней, а стоимость возрастает раза в три.

В иных мирах иначе. В ЕС и США научные грузы можно получить за ночь, в крайнем случае — за неделю. Таможенные пошлины на научное оборудование равны нулю. НДС при импорте для собственных (в т.ч. производственных) нужд в ЕС не платится, в США его нет вовсе. Действительно, какой смысл государству стричь компании, у которых еще нет ни дохода, ни прибыли?

Оптимисты скажут: можно стать резидентом Сколкова — и не надо будет тратить время и силы на борьбу с таможней. Да, можно. Но сделать это могут только инновационные компании, и то не все. А как быть производственным компаниям, у которых те же проблемы? Почему государство сразу ставит их в неконкурентоспособное положение по сравнению с предприятиями в США и ЕС?

Теперь внимание, знатоки, вопрос: кто находится в черном ящике? В смысле, почему ученые-предприниматели будут хотеть заниматься научно-техническими проектами в России, где делать это хлопотно, непочетно и совершенно не выгодно.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...