Так сказал Борис Ельцин после саммита СНГ
От саммита СНГ ждали многого. Чего именно — непонятно, но уж больно резко высказывались накануне саммита о будущем Содружества в Киеве и Баку, Тбилиси и Алма-Ате. Но от хлопанья дверьми или громких заявлений о бесперспективности всей затеи с Содружеством президенты все же воздержались — по крайней мере на итоговой пресс-конференции. А уж что там происходило за закрытыми дверьми Совета глав государств, пока ведомо только его участникам.
Подводя итоги пятилетки, президенты сошлись во мнении, что "создание Содружества было востребовано временем, и оно состоялось". Впрочем, произнесший эти слова Борис Ельцин (который был переизбран председателем совета) признал наличие разногласий как на уровне двусторонних отношений, так и в понимании интеграционных процессов в целом.
Разговор за закрытыми дверьми был настолько откровенным, что российский президент не смог скрыть своего удивления: "Я такого не помню". Однако, заверил он, "встреча не превратилась в обмен упреками. Мы вместе искали пути укрепления СНГ". Более того, Ельцин довольно уверенно говорил о перспективах Содружества: "У каждого государства СНГ есть свои национальные интересы, приоритеты, свое представление о том, как идти по пути интеграции. Но в главном мы едины — наши страны и народы не видят себя в отрыве друг от друга".
Борис Ельцин особо выделил концепцию экономического интеграционного развития СНГ до 2005 года, которую, правда, еще предстоит дорабатывать.
Президент Украины Леонид Кучма, который накануне саммита давал весьма резкие оценки СНГ, квалифицировал московскую встречу в верхах как "переломную", знаменующую наступление нового этапа в истории Содружества. Какого — он не пояснил, зато весьма лестно отозвался о выступлении российского коллеги. "Это был другой Борис Николаевич", — сказал Кучма.
Белорусский президент Александр Лукашенко, отвечая на вопрос, не противоречат ли "внутренние" альянсы (двусторонний российско-белорусский, четырехсторонний и центральноазиатский) идее СНГ, заявил, что не противоречат, поскольку интеграция у различных участников может идти разными темпами. А Ислам Каримов предостерег от форсирования "процессов, которые еще не созрели".
Вопрос о НАТО был задан грузинскому президенту Эдуарду Шеварднадзе (которого сейчас в России частенько упрекают в том, что он не добился в свое время документального оформления обещания НАТО не расширяться). Бывший глава союзного МИДа был лаконичен: "Вопрос о НАТО обсуждался, но не могу сказать, что это был центральный вопрос".
Главе соседнего с Грузией Азербайджана Гейдару Алиеву достался вопрос на им же инициированную тему поставок российского оружия Армении. Участники саммита, по словам Алиева, договорились отложить обсуждение этой проблемы, пока в ней не разберется российская военная прокуратура.
Президенты Таджикистана Эмомали Рахмонов и Киргизии Аскар Акаев говорили о внутритаджикском примирении и с одобрением отозвались о миротворческой роли Москвы — как по части посредничества, так и "силового" обеспечения процесса.
Президента Армении Левона Тер-Петросяна представители азербайджанских СМИ язвительно попросили прокомментировать назначение премьером Армении президента Нагорного Карабаха Роберта Кочаряна (который в Москве дипломатично отсутствовал). "Я бы только гордился, если бы гражданин Армении стал премьер-министром Азербайджана", — в стиле восточной дипломатии ответил Тер-Петросян.
В общем, официальная, "надводная" часть московского саммита по традиции увенчалась публичными изъявлениями "чувства глубокого удовлетворения". Маловероятно, однако, что это чувство сохранится до следующего саммита, который намечен на июнь.
СЕРГЕЙ Ъ-ИВАНОВ