А теперь еще и в российской "Золотой маске"
В понедельник в театре Вахтангова состоялась церемония вручения российской театральной премии "Золотая маска". Изначально задуманная как премия московская, "Маска" вот уже второй год имеет общероссийский статус и называет себя "национальной театральной премией". Церемониальный вечер едва не завершился скандалом. Одно это еще раз подтвердило, что до столь высокого статуса очередной театральной премии предстоит дорасти.
Церемония
Самой приятной и праздничной частью церемонии был сбор гостей. Пока двери зала не открылись, публика — театральные звезды, номинанты, журналисты, спонсоры, закулисные сплетники и городские сумасшедшие — фланировала по лестницам и фойе Вахтанговского театра. Люди благоухали, восклицали, лобызались и обсуждали возможные результаты.
Но когда все расселись, началось нечто в высшей степени странное. Разрывателям конвертов, среди которых были Марк Захаров и Ролан Быков, Юлия Борисова и Илзе Лиепа, Алла Демидова и Инна Чурикова, за кулисами было предложено рассказать по случаю из жизни. Последствия оказались катастрофическими. Страшно описать, какими средствами актер Маковецкий и неизвестный нам звукорежиссер театра Вахтангова пытались остановить нескончаемый поток мемуаров Галины Улановой. Великую балерину встретили стоя и овацией, а провожали едва ли не со смехом. Ни она, ни публика в том не виноваты. Видимо, церемониймейстеры забыли предупредить Галину Сергеевну о регламенте.
При этом подбор номеров, которыми перемежалось вскрытие конвертов, оказался донельзя произвольным, невнятным и практически невыносимым. Иногда ведущие — Сергей Маковецкий и Юлия Рутберг — пытались шутить, иногда умничать. Все получалось невпопад, через силу и в тягость публике. Нелепость громоздилась на нелепость. Удивительно, но создателям этого бессмысленного четырехчасового мучения одновременно отказали и ум, и вкус. К середине второго отделения терпение театрального бомонда оказалось на исходе. И когда некто, кого ведущие объявили как "тень Алисы Коонен", принялся завывать на сцене какую-то ахинею, из зала раздались дружные крики "Позор!".
Это было невежливо по форме, но справедливо по формулировке. "Ну что вы так сразу, ну какой же это позор. Это ж мы так шутим", — увещевал народ Маковецкий.
Творцы церемонии (в списке причастных к ней мелькнули имена режиссера Владимира Мирзоева и драматургов Елены Греминой и Михаила Угарова), видимо, перепутали жанры. Мероприятию, которое по определению не может быть ничем, кроме светского буржуазного ритуала, попытались сделать некую авангардно-абсурдистскую прививку.
К счастью, завершился вечер на совсем другой ноте. У финала церемонии были другие герои и другие авторы. "Маски" в номинации "За честь и достоинство" получили актриса Омского театра Елена Псарева и драматург Александр Володин. Председатель Союза театральных деятелей Александр Калягин сказал о них простые и точные слова. Два человека, прожившие жизни честно и с достоинством, в свою очередь, не сказали ни слова.
Результаты
Любое жюри для того и создано, чтобы его критиковали. Каждый имеет свое мнение и волей-неволей сверяет его с вердиктом судей, каждый пытается понять скрытые механизмы и подводные течения. О том, что жюри "Маски" удалось распределить премии согласованно и быстро, свидетельствует тот факт, что последнее заседание продлилось всего на три часа дольше запланированного и закончилось в пять утра в понедельник.
И правда, задача для членов жюри была непростой — двадцать конкурсных номинаций. Задачу они себе несколько облегчили, отказавшись называть победителей в трех номинациях. Не вручали "Маску" за лучшую работу художника в музыкальном театре. Не стали выбирать между Борисом Эйфманом и Евгением Панфиловым, обнулив таким образом результат конкурса балетмейстеров. Умерла, не успев толком родиться (ее придумали только в этом году), номинация за лучшую оперетту.
Кукольная номинация, по нашему мнению, была самой содержательной, совсем без балласта (обзор претендентов читайте на стр. 13). И маски между тремя спектаклями были распределены единственно верным и справедливым образом.
С чем еще "Маску" этого года можно поздравить — так это с оперной номинацией. И по отбору спектаклей, и по учиненному над ними суду. "Игрок" Мариинского театра собрал абсолютно законный урожай премий (сам спектакль, дирижер Гергиев, певец Галузин). А если режиссера Чхеидзе и можно было кому-то принести в жертву, то только постановщику московской "Богемы" Тителю.
Третий спектакль, "Любовный напиток" петербургского театра "Зазеркалье", без особого отрыва занимал достойное третье место. Наградой ему был спецприз тенору Акимову, и мы тоже скажем о нем доброе слово: по количеству выдумки и ласково-задиристой атмосфере "Зазеркалье" трудно с кем-то сравнить. Слава судьям, наградили и Мими из московской "Богемы" — Ольга Гурякова действительно одна из считанных наших певиц мирового класса (будем надеяться, она станет петь еще прекраснее, а также научится выбирать туалеты для светских раутов).
Все прекрасно и с балетом: "Симфония до мажор" Баланчина и Ульяна Лопаткина в ней. А самое главное — воздержание от премий хореографам: рядом с шедевром Баланчина смешно говорить об Эйфмане и Панфилове. Что касается танцовщика Маркова, то профессиональный уровень, с которым исполняется самоуверенная галиматья Эйфмана, не вызывает сомнений даже у крайних снобов.
Однако прекрасный вердикт по музыкальному театру не снимает вопроса: может ли драматический актер, даже самый обаятельный, быть судьей, например, дирижерского искусства? Занятно, что жюри, на две трети состоящее из людей драматического театра и лишь на треть из музыкантов, оказалось мудрее в музыке, чем в драме. Очевидно, про музыку они благоразумно решили спросить сведущих людей. В драматическом же театре, считается, понимает каждый.
Номинация "лучший спектакль драматического театра" была самой большой, но и самой небрежной по отбору. Если жюри и решило строго указать на это экспертам, то сделало оно это весьма своеобразно.
Пять "драматических" номинаций разделили между собой всего два спектакля из семи представленных. В давнем споре о том, можно ли считать музыкальное действо "Плач Иеремии" Анатолия Васильева драматическим спектаклем, жюри решило поставить жирную точку. Работа театра "Школа драматического искусства" победила именно как лучший спектакль. И заодно взяла "Маску" за лучшую сценографию.
Но неожиданным счастливцем все же оказался спектакль "Женщина в песках" Омской драмы, забравший и премию за лучшую режиссуру, и обе актерские "Маски". Многих критиков такое решение повергло, мягко говоря, в недоумение. Не видевшие этой камерной постановки на выходе из театра допытывались у видевших: "Неужели это так гениально?"
Нет, совсем не гениально. И вообще — ничего особенного. Нормальный средний спектакль, со средними актерскими работами, с грамотной, но лишенной и отдаленного намека на художественные открытия режиссурой. Его создателей совершенно не в чем упрекнуть, можно наградить их ворохом сочувственных добрых слов, можно за них порадоваться, но говорить о премиях национального масштаба в связи с омской "Женщиной в песках" просто странно. Тем более, если вспомнить, что и Петр Фоменко ("Пиковая дама"), и Кама Гинкас ("Казнь декабристов") остались вообще ни с чем.
Что хотело сказать жюри, поощрив аж тремя масками театральный середнячок, остается только гадать. Равнение на середину? Если да, то смешанное, к тому же с добровольным национальным унижением. Когда японская актриса была включена в номинацию, многие посчитали это не более чем экстравагантной приправой к меню "Маски". Но именно симпатичная японка в голубом кимоно поднялась на сцену и получила зеркально-золоченую награду.
Принадлежность театра к той или национальной культуре определяется в первую очередь языком. Способная японская актриса играет роль на японском языке. Может ли это быть признано фактом российского театра? А тем более высшим его достижением, даже в рамках одного сезона? Эта "Маска" — незаслуженное унижение не только для Людмилы Максаковой и Светланы Замараевой, которые японке якобы проиграли.
Короче говоря, тут крупный конфуз у вас вышел, господа судьи. Если не сказать крепче.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ, ПЕТР Ъ-ПОСПЕЛОВ