"Меня пять раз выводили на расстрел"

 
       Пять лет назад банда Салмана Радуева захватила город Кизляр и село Первомайское. В памяти большинства россиян от тех дней осталась президентская фраза про "тридцать восемь снайперов" и то, что боевики, находившиеся, по официальным сообщениям военных, в тройном кольце окружения, ушли от федералов босиком по минному полю. А о чем спустя пять лет чаще всего вспоминают невольные участники событий — бывшие заложники, сотрудники дагестанского МВД, омоновцы? Об этом они рассказали корреспонденту "Власти" Юрию Сафронову.

       Накануне Нового года в Кремле был устроен прием группы дагестанцев по случаю награждения их государственными наградами. Как рассказывают, мэр Кизляра Вячеслав Паламарчук подошел с фужером шампанского к президенту России и сказал: "Владимир Владимирович, 9 января мы в Кизляре отмечаем пятую годовщину нападения Радуева. Приглашаем вас в гости". Владимир Путин поморщился и ответил: "Слишком много чести для бандитов, чтобы отмечать такие даты".
       В Кизляре и Первомайском, где погибло больше 50 человек, из них 40 — мирные жители, так не считают. И хотя после трагедии прошло уже пять лет, те, кого она коснулась, помнят события января 1996 года, как будто они случились вчера.
       
Кизляр, 10 января, 14.25
       В ночь на 9 января 1996 года около 200 боевиков Салмана Радуева и Хункара Исрапилова на нескольких крытых грузовиках беспрепятственно въехали в Кизляр. Они блокировали горбольницу, местную войсковую часть и попытались захватить аэродром. Уничтожили два вертолета, но, потеряв убитыми около 20 человек, отступили в больницу. Пока одна группа боевиков обосновывалась в ее корпусах, другая вытаскивала из квартир близлежащих многоэтажек полусонных кизлярцев. Их гнали в больницу, где в итоге собралось более двух тысяч заложников.
       Ильдар Магомедов, рабочий Кизлярского электромеханического завода: "Был выходной день, и мы с семьей думали в тот день отсыпаться. Где-то в половине пятого утра я проснулся от сильного стука в дверь. Пока одевался, услышал топот сбегающих по лестнице людей. Подумал, землетрясение. Когда открыл дверь, то не понял, что происходит. Люди в масках с оружием что-то кричали, по лестнице спускались полуодетые женщины, мужчины, дети. Многие плакали. Один из боевиков ворвался в квартиру и, сдернув одеяло с кровати, где лежала моя жена, приказал выходить. Кое-как одевшись, мы с женой и двумя дочерьми выбежали на улицу. Там уже было полно людей. У двери подъезда в луже крови лежал наш сосед Руслан. Парень занимался борьбой, и потом я узнал, что он пытался оказать сопротивление. Его пристрелили".
Первомайское, 20 января, 14.30
       Дмитрий Басов, ветеран Великой Отечественной войны, бывший заложник: "Война шла хоть по каким-то правилам. Там — враг, здесь — наши. А пять лет назад врагов я определял лишь по тому, у кого на лице была маска. Трудно было сдерживать тогда себя в больнице. Но ради всех беззащитных приходилось это делать. На моих глазах застрелили молодого мужчину, который накинулся на боевика за грубое обращение с его женой. Тогда она, обезумев, тоже пыталась найти смерть, но ее только избили, и она, обессилев, молча рыдала то ли от боли, то ли от горя".
Первомайское, 10 января, 14.25
       Вячеслав Паламарчук, мэр города Кизляра: "Даже в больнице боевики пытались разыграть национальную карту. Они приказали заложникам: 'Русские и христиане, оставайтесь на первом этаже, а мусульмане пусть переходят на второй'. Никто этому приказу не подчинился и, несмотря на угрозы, не тронулся с места".
       
       Пока бандиты сгоняли в больницу заложников, в Махачкале по тревоге поднимали ОМОН. Через два часа милиционеры на двух бэтээрах прибыл в Кизляр. Там в это время уже вовсю шла стрельба: до подхода основных сил бандитам противостояли кизлярские милиционеры, вооруженные в основном пистолетами.
Первомайское, 11 января, 15.00
       Генерал-майор Магомед Омаров, заместитель министра внутренних дел Дагестана: "Ситуация сложилась непростая. Кто-то пустил слух, что наш ОМОН в пути захвачен боевиками. Мы несли потери в основном от чеченских снайперов. Боевики, захватившие больницу, злорадствовали, выражались в эфире непристойными словами. Наши были более вежливы: 'Вы не мусульмане — какой же мусульманин полезет с оружием в дом, где рожают детей. Вы не мужчины, вы акушеры-гинекологи'. К семи утра мы вытеснили боевиков с моста, но взять его не могли — не давал снайпер, засевший на крыше 12-этажного дома. Я дал команду уничтожить его из пушки, что и было сделано одним выстрелом. Мы перешли в атаку, начали теснить террористов. В это время Салман Радуев обратился ко мне по телефону с просьбой прекратить стрельбу и начать переговоры. Говорю ему: 'Радуев, ведь ты же пришел воевать. Если можешь, воюй, если хочешь остаться в живых, сложи оружие и сдавайся. Я не политик, чтобы вести с тобой переговоры'. Но стрельба прекратилась только после приезда в Кизляр руководителей республики, которые и вели с Радуевым переговоры".
       К переговорам с террористами подключились дагестанские старейшины, и к утру 10 января Радуев согласился покинуть город. Только спустя несколько лет стало известно, что все могло обернуться куда большей кровью. Командовавшие антитеррористической операцией глава МВД Анатолий Куликов и директор ФСБ Михаил Барсуков полагали, что в больнице остались только тяжелобольные, не сумевшие уехать домой на выходные. Посчитав, что жертв будет немного, генералы уже собирались отдать приказ о начале штурма, но тут вмешались побывавшие в больнице журналисты. Они показали генералам отснятую там видеопленку, на которой было видно, что больница просто забита людьми. В итоге штурмовать ее не стали. Правда, говорят, что командующий 58-й армией генерал Геннадий Трошев еще раньше отказался это делать.
       
Первомайское, 17 января, 10.13
       Так или иначе, большую часть пленников бандиты отпустили, оставив себе лишь 160 заложников, в том числе добровольцев из числа чиновников дагестанского правительства, депутатов и журналистов.
       Владимир Джанбеков, директор пассажирского предприятия, добровольный заложник: "Мы предоставили девять автобусов, отказников среди водителей не было. Один из водителей, Сергей Петросян, дважды побывал в таких переделках. До этого в Буденновске. Быть заложником трудно. Это надо испытать. Объяснить сложно. Прежде всего человек чувствует себя униженным, потому что не может ответить тем, у кого в руках автоматы. Вот это угнетает".
       Колонна двинулась в сторону Чечни. Предполагалось, что в поселке Новогрозненский бандитов высадят, а заложников привезут обратно. Но на полпути по неизвестно чьему приказу колонну ракетами обстреляли вертолеты. Тогда боевики развернули автобусы и заняли приграничный с Чечней поселок Первомайское. При этом взяли в заложники еще 36 омоновцев.
       Майор милиции Павел Денисенко, начальник штаба батальона патрульно-постовой службы по охране административной границы, бывший заложник: "Меня с моим другом Яхьей Закерьяевым пять раз выводили на расстрел, но Бог миловал. В самый последний момент поступала команда 'Отставить'. Нас обоих прошибал холодный пот, не знали, что нас ждет дальше. В итоге остались живыми. Прошли Первомайское, вместе с боевиками прорывались в Чечню, прошли обмен. Сейчас работаем и выполняем свой долг".
       
Первомайское, 15 января, 13.15
       В Первомайском развернулась настоящая войсковая операция с применением авиации и артиллерии. Ее назвали потом "куликовско-барсуковской битвой". Огонь был таким плотным, что казалось: не уцелеет ни один террорист. Но те, вопреки ожиданиям, успешно отражали все атаки. Впрочем, генералы нашли себе оправдание: село, мол, давно уже было анклавом боевиков, которые заранее обустроили в нем целую систему обороны с бетонированными блиндажами и подземными ходами.
       Но самое неожиданное случилось утром 16 января, когда начался решающий штурм: боевиков в селе не оказалось. Пока генералы рассказывали журналистам о тройном кольце окружения, бандиты с заложниками двумя группами ушли в Чечню. Основной отряд во главе с Радуевым прорывался по минному полю.
       Сулейман, полковой мулла Радуева (так он сам представился): "Когда нас обложили со всех сторон и стало ясно, что через несколько дней от нас даже мокрого места не останется, мы решили идти на прорыв. Обороной руководил Хункар Исрапилов, но решение уходить в Чечню по минному полю принимал Салман. Это было весело. Мы сняли сапоги, связали их и повесили на плечи. Затем построились в колонну по одному и побежали след в след. Первый доброволец бежал впереди метрах в пятидесяти. Когда он подорвался, на его место с криком 'Аллах Акбар!' встал другой. Всего у нас погибло пятеро".
       На пути другой группы мин не было, зато она наткнулась на десантников. Тех было всего восемь. Ребята приняли бой, уничтожив 47 бандитов. Сами тоже погибли. Тем не менее бандиты с заложниками ушли. Потом они обменяли пленников на тела своих погибших товарищей.
Кизляр, после всего
       После этой акции Радуев "прославился" как самый известный после Басаева террорист, а его соратник Исрапилов стал руководителем антитеррористического центра Ичкерии. Он погиб в январе прошлого года при прорыве боевиков из Грозного. Радуева же, как известно, 12 марта 2000 года захватили в поселке Новогрозненский, и сейчас он дожидается суда в СИЗО "Лефортово". Его обвиняют по десяти статьям УК, главными из которых являются терроризм, бандитизм и захват заложников. Правда, сам он себя виновным не считает. В одном из интервью, уже находясь в Лефортово, Радуев заявил: "Я — политик и военачальник. В Кизляре и Первомайском исполнял приказ. Поэтому решать вопросы нужно с моим правительством. Вот если во время боевых действий я применял какие-то бесчеловечные методы войны, за это я готов нести ответственность. Следствие идет — разберемся".
       По словам заместителя начальника главного управления Генеральной прокуратуры России на Северном Кавказе Мурада Умариева, вместе с Радуевым на скамье подсудимых в скором времени окажутся один из ближайших сподвижников Аслана Масхадова, бывший первый вице-премьер Ичкерии и глава министерства безопасности Ичкерии Турпал-Али Атгериев, а также рядовой участник этого рейда некий Алхазуров. Оба арестованы некоторое время назад, и им уже предъявлены обвинения. После того как обвиняемые ознакомятся с материалами уголовного дела, оно будет направлено в Верховный суд Дагестана. Предполагается, что выездные заседания пройдут в Кизляре.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...