В московской Новой опере прошел балетный вечер, организованный благотворительным Фондом им. Мариса Лиепы. Предъявленная публике мировая премьера спектакля "Музей Оскара Шлеммера" стала самым эффектным театральным проектом последних лет.
Мероприятие было абсолютно закрытым: никакой рекламы, билетов в продаже нет, избранные стекались по приглашениям, шампанское лилось рекой, в антракте кормили японскими суши и экзотическими фруктами — акция смахивала на частную вечеринку (таким способом инвестиционный банк "Тройка-диалог", заплативший основную часть спонсорских средств, пожелал напомнить о своем десятилетии). Но открывшая вечер премьера "Музея Оскара Шлеммера" разом выдернула гламурный вечер из разряда светской хроники. В самом радужном сне не могло присниться, что Фонд Мариса Лиепы, из года в год потчующий столицу чувствительными и вполне домашними мемориальными концертами, огорошит Москву столь радикальным и масштабным проектом.
Представление трудноопределимого жанра было вольной реконструкцией спектакля немца Оскара Шлеммера — фигуры, принадлежащей не столько истории балета, сколько истории отцов авангарда ХХ века. Оскар Шлеммер — скульптор, художник, философ, один из столпов знаменитой школы "Баухаус", где он преподавал вместе с Кандинским. Его единственный балет "Триада" (Das Triadishe Ballet) прошел всего трижды — в 1911, 1916 и 1922 годах. Обратите внимание на первую дату — это едва ли не первый выход авангарда на сцену. В этот момент балет еще праздновал мирискуснические "русские сезоны" в Париже, которые на фоне Шлеммера смотрятся, как Блок на фоне Бурлюка. Даже "Победа над Солнцем" Казимира Малевича датируется лишь 1913 годом.
Спектакль каждый раз с треском проваливался, разоряя своего постановщика, но тем не менее вошел в историю под названием "механический балет". В сущности, это был совсем не балет. Оскар Шлеммер решал метафизические проблемы. Замысел балета напоминает теоретические манифесты абстрактного искусства. Считая тройку "господствующим числом", через которое единичное сливается со всеобщим, а личность с человечеством, Шлеммер экспериментировал с пространством, цветом и звуком на предмет получения этого слияния. В трех частях "Триады" с помощью двух танцовщиком и самого Шлеммера под музыку Хиндемита оживали восемнадцать футуристических монстров.
Забытую "Триаду" немцы реконструировали лишь в 70-е. Андрис Лиепа, надумавший оживить театральное наследие Шлеммера, привлек к эксперименту Дмитрия Арюпина, создателя и руководителя уникального театра "ЧерноеНЕБОбелое", предпочитающего именовать себя Доктором ДА. Мрачными космогоническими фантазиями Доктора ДА, замешанными на той же шлеммеровской триаде, уже пару сезонов бредит вся Москва. Лучшего сотрудника для реинкарнации "Триады" было не найти.
Авангард 10-х, конечно, таит в себе некие возможности световой космогонии, иллюзии оптического свертывания и разворачивания пространств и прочие эффекты, с успехом освоенные современной техникой шоу. Но одно дело — таить, другое — реально ею располагать. Арюпин опрокинул Шлеммера в разноцветный и зловещий космос, сделав из музейной диковинки новейшую серию футуристического боевика. Авангардные персонажи (костюмы реконструированы Анной Нежной) стали гораздо подвижнее, чем 80 лет назад: сменившие папье-маше, картон и железо самые невероятные материалы (вроде велотерма — новейшего утеплителя для труб) позволили артистам-марионеткам активно участвовать в сценических трансформациях. Гладиаторы, Клоуны, Балерины, Солдаты и Бюргеры, составленные из шаров, дисков, конусов, шарниров и плоскостей, вошли в мир лазерных пушек, синтезаторов и световых взрывов.
Но все спецэффекты конца ХХ века не смогли перекрыть удивительного пластического дара главной актрисы Доктора ДА — Марчеллы Солтан. Это бескостное разноликое существо — то гигантский паук с лазерными конечностями, то чудовищная змея, то инопланетянка-балерина с серебряным лицом в металлической спирали-пачке и оторванными конечностями, живущими отдельно от тела,— не могло и померещиться Оскару Шлеммеру. Однако из лазерного туннеля, всосавшего ошеломленный зал, его фотография глядела на ошеломленных потомков с нескрываемым удовольствием.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА