Автонимика как точная наука.
Juke - это "Джук". А "Жук" - это Beetle. И то и другое не путать с "жуком", который Zuk, - фургоном, выпускавшимся в Польше. Казалось бы, в латинском алфавите 26 букв, а сочетаний их могут быть миллионы. Зачем же тогда путаться самим и путать нас?
Есть такая наука - ономастика, исследующая происхождение разного рода собственных имен. Приверженцев ее раздела - прагматонимики, хлебом не корми, дай изучить происхождение пары-тройки чоконимов - названий шоколадной продукции. А интересующиеся ее ответвлением эргонимикой, в трезвом уме изучают истоки возникновения эмпоронимов - названий магазинов. Может быть, в хитросплетениях ономастики найдется и что-то вроде автонимики? Увы, энциклопедические справочники на предмет существования изучающей автомобильные имена автонимики никакого ответа не дают. А это ли не повод сделать первые беглые изыскания в этой области.
Если с являющимися, как правило, фамилиями или аббревиатурами названиями марок все более-менее понятно, имена собственные моделей машин имеют более сложносочиненную историю. Начиналась эта история на заре автомобилизма с коротких цифровых и буквенных индексов - новоявленным производителям первых самобеглых экипажей банально потребовалось как-то различать последующие модели от предыдущих. Нередко к названию марки и просто приписывалась мощность в лошадиных силах. Так, что покупатель какого-нибудь Fiat 3? CV сразу понимал - сей шумный и чадящий экипаж, заменяет в одном лице трех с половиной лошадей.
Революцию совершили искушенные в вопросах торговли и рекламы американцы. Это они заметили, что модель с красивым, характерным именем собственным имеет шансы произвести лучшее впечатление на покупателя, чем среднестатистический автомобиль 5 или 23. Так что к тридцатым годам, когда по дорогам Старого света еще бегали "цифровые": Fiat 1500, Wanderer W21, Rover 12, по Новому уже разъезжали благозвучные: Jordan Playboy, Nash Ambassador, Studebaker Champion! А после войны эта практика постепенно получила повсеместное распространение.
Твист, свинг и танго
Выдумыванием подходящих имен в автомобильных компаниях, как правило, занимались специальные люди. Для этого порою приходилось надолго погружаться в энциклопедии животного мира, географические справочники, словари латинского, часами просиживая в библиотеках. После чего из подобранного списка вариантов руководством выбирался один. Так легендарное имя Mustang на этой стадии соперничало с хищным Cougar и придававшими европейский лоск: Monaco, Monte Carlo и Torino. Причем, не подошедшие варианты со временем разобрали другие машины. Таким образом, за прошедший век были перебраны большинство благородных животных: Pantera, Panda, Leopard; и менее благородных хищных тварей: Mantis, Viper, Barracuda. Множество живописных уголков мира: Ibiza, Capri, Santa Fe; разных профессий: Pilot, Forester, Voyager; и даже знаков зодиака: Gemini, Taurus, Scorpio.
Еще лет сто, и остались бы в словаре незанятыми разве что скунс и стоматолог! Но на счастье придумывать что-то новое в последнее время приходится не так уж и часто - больше половины современных машин получают свое имя по наследству, кто во втором, а кто и в десятом поколении. Причем самые яркие и немного наивные по своей прямолинейности образы предпочитают американцы. Только в США девяностосильное, маленькое купе может зваться Storm - "шторм", а седан среднего класса - Avenger, "мститель"!
А вот среди европейских и японских компаний в последнее время большой популярностью пользуются выдуманные имена, которые свежо и нейтрально звучат на языках большинства стран, где продается машина. Особенно популярны слова, производные от латинских, но встречаются и вовсе не имеющие аналогов: создать их сегодня могут помочь даже специальные программы, вроде продукта NameBuilder компании Macroworks. Достаточно задать набор определенных условий и желаемых ассоциаций, и к Вашим услугам десятки не имеющих аналогов, благозвучных словечек вроде Twingo. Перевода нет вовсе, салат из корней слов и окончаний, как будто кто-то бросил в блендер: твист, свинг и танго! Особенно такая практика полюбилась компании Nissan с их искусственными: альмерами, кашкаями, примерами! Безродность таких имен стараются смягчить находчивые маркетологи, разъясняя журналистам и покупателям - мол, было похожее слово еще в каком-нибудь древне-арамейском языке. Приходится верить!
Цифры дороже
Любопытно, что имя машины зачастую не только может рассказать о ее происхождении, но и выдать ее размеры. Тенденции начинаются с малого: имя компактного автомобиля, как правило, занимает в прайс-листах фирмы не больше места, чем сама машина на парковке: Note, Clio, Jazz, Yaris! Автомобиль побольше уже заслуживает и одну-другую букву прибавки в названии. Протяжная на слух Insignia уже не Corsa, мелодичный Accord длиннее Civic. Показательно-образцовая субординация царит в гамме Volkswagen. Сначала идут Polo и Golf, потом Jetta, а можно доплатить, и будет уже Passat. Добавить в название еще гласную по карману уже совсем немногим - получится Phaeton. Впрочем, Phaeton пример для своего класса не характерный, может, от того и не снискавший на рынке большую популярность.
Согласно какому-то негласному правилу, именно машины премиум-класса сохранили с начала прошлого века те самые сухие буквенно-цифровые индексы. Шильдики E320, G37, 525i на их крышках багажника - генетический код с зашифрованными в нем основными "антропометрическими" данными модели. То же самое, что Сидорову Елену звали бы Сидорова S232, где первое имя обозначало "производителя", S размер одежды, а цифры возраст и размер груди. То ли "цифровые" традиции живут из-за консервативности компаний облюбовавших этот лакомый сегмент, то ли их преуспевшие по жизни клиенты предпочитают романтичным образам точные данные, т.е. "пятерку" в M-пакете, а не играющий, как глоток вина на языке, Latitude!
Что характерно, появившиеся во второй половине 80-х, японские премиальные бренды прилежно эту особенность скопировали, а следом это сделали и совсем было растерявшие покупателей Lincoln и Cadillac. Получается, сейчас мама Элвиса получила бы в подарок не розовый Cadillac Eldorado, а какой-нибудь DTS! Без особого шума переводит модели "в цифру" и южнокорейский Hyundai, уже объявивший в США свою новую бренд-концепцию - "Modern Premium". Исключением из этих негласных "цифровых" правил выступают разве что две самые чопорные марки из туманного Альбиона. Но эти компании давно в своей весовой лиге, а такие имена как Phantom были известно покупателям Rolls-Royce еще девяносто лет назад.
е-Kalina
Говоря об автомобильных именах, нельзя не вспомнить и о примечательных российских реалиях. Ведь после войны, сродни сегодняшним Ferrari, советские машины вместе с индексами стали носить имена собственные. "Победа", "Чайка", "Волга" до сих пор вспоминаются с теплотой. Даже экспортный "Запорожец" ЗАЗ-965 козырял в Европе именем Jalta/Yalta, сродни какому-нибудь Ford Capri, названного в честь итальянского курорта. Увы, с постепенным вхождением в жизнь граждан "хрущевок" и полей, засеянных кукурузой, советские автомобили вернулись к аскетичным, подобающим продолжавшейся борьбе за светлое будущее, цифровым индексам. И тут мало кого заботило, понятны ли они кому-то кроме самих конструкторов. Да и кто задумывался о тайном смысле индексов вроде ВАЗ-21067-20: машина и есть машина, а факт ее наличия самой по себе уже был большой удачей.
Имена моделей вернулись с наступлением свободных товарно-денежных отношений. Правда, известная российская склонность к крайностям и здесь проявила себя в полной мере. Новые "Москвичи" называли словно теплоходы, Kalina отдавала горечью, а у Volga Siber - Сибирью, к тому же марка машины и модель разного рода - неблагозвучный моветон по меркам западного маркетинга. Последнюю из разработанных на АвтоВАЗе модель после всенародного конкурса и вовсе собираются назвать Granta. Наивной искренности ее создателей приходится только удивляться, ведь грант означает безвозмездную субсидию! То есть именно то, чем безрезультатно потчевают тольяттинский завод российские налогоплательщики!
Нельзя не вспомнить и о поветрии российских инноваций. Если на Западе их часто ассоциируют с уже набившей оскомину приставкой "i", создатели "автомобиля Прохорова" заменили ее более отвечающей российским реалиям буквой "е", которая в нашем языке порой используется как междометие или придает другим словам известную эмоциональную окраску.