Посткризисная архитектура мирового финансового рынка претерпевает серьезные изменения. С каждым месяцем доллар утрачивает былой авторитет. Из-за макроэкономических проблем в Греции, Ирландии и Португалии евро также нестабилен. Поэтому возрастает внимание к валютам развивающихся стран, и главный фаворит здесь — юань. Если Пекин решится на его свободную конвертацию, китайская валюта по своей значимости догонит и евро, и доллар.
В конце мая Всемирный банк (ВБ) опубликовал доклад "Глобальные горизонты развития-2011. Мультиполярность. Новая глобальная экономика", в котором, в частности, утверждается, что к 2025 году доллар утратит доминирующую позицию на рынке мировых валют, разделив лидерство с евро и юанем. Такие выводы делаются на основании смещения основного центра роста мировой экономики от развитых государств к развивающимся, причем так было и до кризиса 2008 года, и после. По расчетам авторов доклада, экономики стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), а также Индонезии и Южной Кореи будут расти в год в среднем на 4,7% — более чем вдвое быстрее, чем ВВП развитых государств. Соответственно, через 14 лет суммарная доля шести названных стран в мировой экономике вырастет с нынешних 36% до 45%.
Третий не лишний
Главный автор доклада Мансур Дайлами (Mansoor Dailami) утверждает, что в течение следующего десятилетия размер Китая и быстрая глобализация его корпораций и банков станут поводом для усилений позиций юаня. "Вероятнее всего, мировой валютный сценарий 2025 года будет мультивалютным и сосредоточенным вокруг доллара, евро и юаня", — заключает эксперт.
Появление доклада ВБ с прогнозом утраты долларом монополии на звание главной мировой валюты — событие не вполне рядовое. Многие экономисты, и не только американские, считают, что позиции доллара довольно быстро восстановятся вместе с выходом Соединенных Штатов на докризисные темпы роста. Однако период реабилитации главной экономики и валюты мира явно затягивается. Темпы роста американского ВВП в начале года замедлились (1,8% в январе — марте по сравнению с 3,1% в четвертом квартале 2010 года), государственный долг достиг астрономической отметки в 93% ВВП (до кризиса было 60%), безработица остается высокой, перспективы восстановления строительного рынка туманными, а политика властей на кредитно-денежном рынке довольно безответственной даже по российским меркам (речь идет в первую очередь о малоконтролируемой эмиссии национальной валюты).
Известный миллиардер Джим Роджерс на недавней крупной конференции в Эдинбурге заявил, что в долгосрочной перспективе доллар ждет полная катастрофа. Инвестор объяснил это долговыми проблемами США и политикой, проводимой главой Федеральной резервной системы Беном Бернанке. "Ситуация становится все хуже, и я прогнозирую серьезные проблемы в США, — заявил Роджерс. — Доктор Бернанке не разбирается в экономике и финансах, он знает только, как печатать деньги, а мы не можем позволить себе увеличение количества денег в четыре раза во время следующего спада".
Ведущие международные банки ожидают дальнейшего снижения курса доллара. В апреле-мае аналитики Barclays пересмотрели прогноз к концу текущего года с понижением до $1,46 за евро, представители Goldman Sachs — до $1,5. Впрочем, сравнение с единой европейской валютой не выглядит показательным, особенно сейчас, когда наиболее мощные страны еврозоны спасают своих менее благополучных соседей от самого настоящего коллапса. В результате евро лихорадит не меньше, а временами и больше, чем доллар.
Как известно, Греция не смогла стабилизировать ситуацию в бюджетной сфере даже после получения от ЕС, Европейского ЦБ и МВФ помощи в 110 млрд евро. Ранее Ирландия привлекла от МВФ и своих партнеров по ЕС 85 млрд евро, еще 78 млрд евро получит Португалия. В мае в очередной раз были снижены кредитные рейтинги Греции, агентство Standard & Poor's сменило со "стабильного" на "негативный" прогнозы рейтингов не только Португалии, но и казавшихся еще недавно довольно благополучными Италии и Бельгии. Все это не добавляет оптимизма в среднесрочной устойчивости евро.
Войны позади
Разумеется, в таких условиях все более весомую роль начинают играть валюты развивающихся стран, в первую очередь — юань. Курс китайской валюты после кризиса стал яблоком раздора. Появился даже новый термин — "валютные войны": США стали добиваться от КНР перестать занижать курс юаня. Слишком слабая валюта позволяет Пекину иметь огромный профицит во внешней торговле с Соединенными Штатами. В середине 1990-х годов он едва превышал $30 млрд в год, а сейчас приближается к $300 млрд.
Впрочем, в последнее время страсти между США и Китаем несколько поутихли. В июне прошлого года Народный банк Китая объявил "об активизации реформы механизма обменного курса юаня в сторону гибкости", и валюта Поднебесной начала расти. В опубликованном американским Минфином в конце мая "Докладе о международной экономике и монетарной политике основных торговых партнеров" признается, что Китай уже не подпадает под определение страны, манипулирующей валютным курсом. В докладе подчеркивается, что за период с конца июня прошлого года до конца апреля 2011 года юань укрепился к доллару на 5,1%. Если же учитывать тот факт, что уровень инфляции в Китае гораздо выше, чем в США, то показатель реального укрепления юаня будет еще больше — около 9% в годовом исчислении.
Но главная проблема юаня, который давно ворвался в пятерку ведущих валют (наряду с долларом, евро, фунтом стерлингов и иеной), заключается не во внешнем противостоянии с долларом, а во внутренней денежно-кредитной политике. Ее особенностью является отсутствие свободной конвертируемости юаня, а это главное препятствие для обретения статуса резервной валюты. Аналитики расходятся в перспективах превращения юаня в конвертируемую валюту — одни считают, что это может произойти уже в течение пяти лет, другие предлагают ждать еще не менее полутора-двух десятилетий. Но в любом случае это станет для Китая едва ли не главным политическим шагом с тех пор, как 30 лет назад страна встала на рыночные рельсы.
"Поскольку экономика Китая обладает высоким уровнем внешнеэкономической открытости (сумма экспорта и импорта составляет 56 процентов от ВВП), власти КНР будут подходить крайне взвешенно и осторожно в вопросе регулирования национальной валюты и не будут проявлять спешку, — считает заместитель начальника аналитического отдела инвесткомпании "Ленмонтажстрой" Игорь Лазарев. — Текущие действия по медленной ревальвации юаня служат тому подтверждением. Потеря чистого экспорта пока выглядит непривлекательно для Пекина. Конвертируемость же юаня создаст региональную зону притяжения. Основные страны — торговые партнеры КНР в Юго-Восточной Азии неизбежно будут больше ориентироваться на проводимую Пекином валютную и денежно-кредитную политику. Однако так как сам Пекин в своей политике ориентируется на США и ЕС, мировая валютная система только усложнится".
"Конвертируемость юаня и его более свободное курсообразование есть самый важный тест, который китайская экономика должна будет пройти в ближайшем будущем, — уверен начальник управления макроэкономического анализа и исследований Юникредитбанка Владимир Осаковский. — Надо признать, что значительная часть экономического успеха КНР была обусловлена искусственно заниженным и жестко контролируемым курсом юаня. Если позволить юаню укрепляться и свободно обращаться на внешних рынках, то очень скоро может оказаться, что никаких китайских экономических чудес не бывает, а есть кризис перепроизводства, избыток мощностей и безработица. Так что юань еще довольно долго будет оставаться таким, какой он есть сейчас".
Переоценены, но привлекательны
Что касается валют других стран БРИК, то они, как полагают аналитики, тоже будут укрепляться. Согласно исследованиям Goldman Sachs, бразильский реал, индийская рупия и российский рубль переоценены примерно на 46, 15 и 3% соответственно, но компания рекомендует клиентам покупать валюты этих стран. Goldman Sachs отмечает три фактора, которые приведут валюты стран БРИК к более справедливому уровню стоимости. Это замедление темпов роста, увеличение потребности в иностранном капитале и восстановление экономики США. Сейчас не работает ни один из этих факторов, отмечают в Goldman Sachs.
После кризиса 2008 года все чаще раздаются предложения о создании наднациональной валюты — по крайней мере, для стран G20. В частности, в мае на экономическом форуме в Астане такую идею высказал президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Сторонники этого предложения говорят, что дальнейшее существование монетарной системы, в которой основная валюта ведет себя столь нестабильно, недопустимо. Противники напоминают, что евро и так является наднациональной валютой, и на какие-либо новые надстройки страны ЕС никогда не пойдут.
Так что пока всерьез можно говорить только о расширении списка резервных валют. Рубль в их число, если и попадет, то очень нескоро. Речь идет, пожалуй, только о юане, но и эта перспектива относительно неблизкая. "Что касается возможного расширения списка резервных валют, то тут важно, чтобы политические решения вытекали из экономических реалий, а не наоборот, — полагает заместитель начальника аналитического отдела инвесткомпании БФА Алексей Моисеев. — Формальное включение той или иной валюты в число резервных не будет иметь значительных экономических последствий, если не будет основываться на достаточном внешнем товарообороте в данной валюте и относительной стабильности ее курса, а значит, и на соответственном уровне развития всей экономики".
Игорь Лазарев также призывает не ждать революционных изменений. "Пока экономики и политические системы стран БРИК существенно уступают по качеству США и ЕС, — отмечает эксперт. — Эти слабые места являются причиной внутренних и внешних дисбалансов, делая их менее устойчивыми на перспективу, тем самым сокращая привлекательность национальных валют. Недаром валюта Швейцарии, небольшой страны, но с развитой внутренней средой, играет существенную роль на валютном рынке. По этой причине доля валют, привязанных к БРИК, в резервах госбанков стран мира не будет существенной, по крайней мере в ближайшее время".
Владимир Осаковский подчеркивает, что процесс расширения списка резервных валют подразумевает расширение перечня активов с низким уровнем риска, и их растущее количество однозначно будет способствовать повышению стабильности всей системы в целом. "Однако в кратко- и среднесрочной перспективе волатильность рынка будет только расти, — уверен он. — Безрисковость актива надо будет доказывать делом, и при этом возможны сбои, пересмотры, паники. Так что кризисы еще будут и, возможно, даже не меньшего масштаба, чем недавний".