Международному валютному фонду предстоит выбрать себе руководителя вместо выбывшего Доминика Стросс-Кана. Обозреватель "Власти" Сергей Минаев рассказывает об исторической роли фонда и о том, откуда будет извлекать Европу его новый глава.
Голосование на выборах нового главы МВФ должно пройти до 30 июня. Всю прошлую неделю в мире обсуждали конкурентов на пост руководителя фонда — французского министра финансов Кристин Лагард и главу мексиканского центробанка Агустина Карстенса. Развивающиеся страны давно оспоривали традицию, согласно которой пост руководителя этой находящейся в Вашингтоне организации занимал непременно представитель индустриальной страны — причем европеец (в то время как глава другой вашингтонской организации — Всемирного банка — обязательно представитель США). И теперь они решили, что сексуальный скандал с покинувшим пост главы МВФ французом Домиником Стросс-Каном является как нельзя более подходящим поводом для того, чтобы европейцев заменить кем-нибудь из развивающегося мира — в данном случае Карстенсом.
На генеральной ассамблее Организации американских государств, закончившейся 7 июня, было оглашено совместное обращение в поддержку Карстенса, которое подписали Белиз, Боливия, Венесуэла, Доминиканская Республика, Гватемала, Гондурас, Колумбия, Никарагуа, Панама, Парагвай, Перу и Уругвай. Оглашавшая его Мария Холгуин, министр иностранных дел Колумбии, заявила, что "необходимо обеспечить увеличение влияния развивающихся стран региона на выбор нового главы МВФ".
Сам Карстенс тем временем направился в североамериканскую индустриальную Канаду, чтобы заручиться поддержкой не только развивающихся стран. После встречи с ним канадские министр финансов Джим Флегерти и глава центробанка Марк Керни сообщили, что "приветствуют появление кандидата на пост главы МВФ из развивающейся страны",— но не сказали, кого будут поддерживать на голосовании.
В свою очередь, Кристин Лагард отправилась как раз в развивающиеся страны — Индию и Китай, чтобы убедить их в том, что на посту главы фонда европейцы (в частности, французы) не так уж и плохи. После переговоров в Пекине 8 июня китайский министр иностранных дел Ян Цзечи также не стал говорить, кого поддержит Китай, ограничившись заявлением о том, что "предвыборная гонка открылась".
Зато из источников в делегации немецкого канцлера Ангелы Меркель, которая 7 июня прибыла в Вашингтон для встречи с президентом США Бараком Обамой, журналистам стало известно, что в ходе переговоров она призывала американцев поддержать француженку. Эту информацию можно признать важной, если учесть, что в ходе предыдущих выборов главы МВФ французы и немцы конкурировали между собой. Американцы же пока заявили только, что "победить должен сильнейший".
Между тем еще в начале прошлой недели японская финансовая газета Nikkei сообщила, что, по ее сведениям, все уже решено: США, Япония и европейские страны поддержат Лагард,— а вместе у них больше 51% голосов в фонде, так что даже если все остальные страны будут против, француженка станет новым главой МВФ.
То, что развивающиеся страны так волнуются насчет МВФ, вполне понятно. Первоначально, после Второй мировой войны, они фонд интересовали мало: собственно, большинство из них были колониями индустриальных стран. Задача фонда состояла в снабжении деньгами в основном разрушенной войной Европы — и во многом поэтому пост его главы был отдан европейцам. Деньгами считалось исключительно золото. Доллары свободно обменивались на золото, поэтому получатели долларовых кредитов фонда могли считать, что берут золото. Различным странам золото давалось затем, чтобы они поддерживали фиксированный курс своих валют к доллару — а через доллар и к валютам друг друга.
К середине 1970-х годов вся эта система рухнула, доллары перестали обмениваться на золото, МВФ оставалось выдавать индустриальным странам бумажные деньги, которые они в общем-то и сами могли напечатать. Фонд, казалось бы, стал не нужен. Но он нашел выход и в 1980-е годы стал выдавать кредиты бумажными деньгами развивающимся странам — тем, для которых эти деньги были столь желанной иностранной валютой, предоставлявшей им возможность расплатиться по долгам. Кредиты выдавались государствам, соглашавшимся выполнять некие требования по проведению правильной экономической политики.
Идеи, под которые давались деньги, получили название "Вашингтонского консенсуса". Этот термин, введенный в 1990 году американским исследователем Джоном Уильямсом, подразумевает, что находящиеся в Вашингтоне международные финансовые организации (МВФ, Всемирный банк, Банк межамериканского развития), американский конгресс, влиятельные члены администрации президента США, а также исследовательские учреждения согласны между собой в том, что экономика развивающихся стран нуждается в преобразованиях и власти этих государств должны руководствоваться следующим списком из десяти реформ. Во-первых, следует избавиться от постоянных и значительных бюджетных дефицитов, которые в развивающихся странах привели к кризису платежей по внешнему долгу и чрезвычайно высокому уровню инфляции. Во-вторых, необходимо изменить приоритеты бюджетных расходов, отказавшись от бюджетных субсидий состоятельным слоям населения и направив освободившиеся средства на здравоохранение и образование. При этом не следует призывать к непременному сокращению общего размера бюджетных расходов — доля этих расходов в ВВП должна зависеть от конкретных обстоятельств в той или иной стране. В-третьих, нужно провести реформу налогообложения с тем, чтобы эта система охватывала как можно большее число плательщиков, но чтобы ставки налогообложения были относительно невысокими. В-четвертых, следует провести либерализацию процентных ставок, отказавшись от системы искусственно дешевого кредита, субсидируемого государством и предоставляемого предприятиям госсектора. Все предприятия должны получать кредиты по рыночным ставкам, определяемым коммерческими банками. В-пятых, необходимо ввести систему конкурентного обменного курса — такого, который прежде всего не является завышенным по сравнению с тем, который существовал бы, если бы валюта той или иной развивающейся страны продавалась на свободном мировом валютном рынке. Несколько заниженный курс национальной валюты — вполне допустимое явление, стимулирующее ее конкурентоспособность на мировом рынке товаров и услуг. В-шестых, нужна внешнеторговая либерализация: частный капитал должен иметь право свободно импортировать и экспортировать товары; импортные пошлины должны быть умеренными, а экспортные — отменены. В-седьмых, необходимо либерализовать систему привлечения прямых иностранных инвестиций: заграничный капитал должен свободно строить в развивающихся странах новые предприятия либо приобретать уже имеющиеся. При этом полностью отказываться от контроля над движением денег в страну и из нее необязательно. В-восьмых, необходимо провести приватизацию государственных предприятий. Разумеется, такая приватизация будет неэффективной, если она происходит в условиях коррупции и предприятие продается либо самим проводящим ее чиновникам, либо их родственникам за символическую сумму: она полезна, когда предприятие продается на конкурентном рынке тем, кто готов платить настоящую цену. В-девятых, необходимо провести дерегулирование экономики с тем, чтобы было легко открывать новые предприятия либо закрывать их в случае отсутствия прибыли. Это не означает, что нужно избавляться от любого государственного регулирования: его необходимо сохранить в тех случаях, если это нужно для безопасности граждан либо для сохранения природной среды. Также следует оставить в силе регулирование цен естественных монополий. В-десятых, нужно обеспечить защиту прав собственности, в том числе в неформальном секторе.
После сентября 2008 года, когда начался тяжелейший мировой финансовый кризис, развивающиеся страны с удовлетворением отметили, что он поразил как раз те индустриальные страны, которые их чему-то там учили в обмен на свои бумажные деньги. Один американский дипломат заметил тогда: "Развивающиеся страны утратили интерес к "Вашингтонскому консенсусу", который способствовал развитию демократии и либеральной экономики. Куда бы я сейчас ни приезжал, политики и бизнесмены только и говорят о новом, "Пекинском консенсусе" — китайском пути к процветанию и мощи".
Однако как раз последствия финансового кризиса 2008-2009 годов дали возможность МВФ найти себе очередное применение: учреждение снова принялось спасать Европу. Она оказалась в таком же долговом кризисе, как развивающиеся страны в 1980-е. И напечатать деньги власти европейских стран уже не могут, потому что сами отказались от этого права в пользу единой валюты. Теперь МВФ рекомендует принципы "Вашингтонского консенсуса" странам вроде Греции и Ирландии.
А вот Россия, которая, как и другие развивающиеся страны, в свое время зависела от денег и идей МВФ, находится в особом положении. Долгового кризиса она не испытывает, и роль кредитов фонда для нее сейчас играют сверхвысокие мировые цены на нефть.