Михаил Барков, Вице-президент ОАО "АК "Транснефть""
— Михаил Викторович, когда говорят об аварийности на российских нефтепроводах, чаще всего упоминают "Дружбу"...
— Нефтепровод "Дружба" — не новый, его ресурс на каких-то участках может подвергаться сомнению, но что касается его российской части, то она находится под полным контролем "Транснефти", которая постоянно диагностирует состояние, мы его знаем и делаем все, чтобы труба работала надежно. Система сделана так, чтобы бесперебойно прокачивать до 80 млн тонн нефти в год.
— Но ведь трубе уже полвека...
— "Дружбы" две. Первая строилась в 1960-е годы, вторая — в 1970-е и что? Буквально недавно был демонтирован нефтепровод, построенный Нобелем еще в 1908 году, и он проработал больше 100 лет! Состояние трубы во многом зависит от эксплуатации, от свойств металла и среды, в которой он работает. Если сделать качественную, хорошую трубу, она проработает долго. В "Транснефти" проводится огромная работа, чтобы менять участки трубы, не дожидаясь их износа, и не только на "Дружбе". В общем, сегодня все участки "Дружбы" скрыты, труба не лежит на поверхности.
— То есть сегодня открытых участков "Дружбы" не осталось?
— Нет. И в условиях жесткого контроля их быть не может. Другое дело, что как любая сложная техническая система, труба может давать сбои, но от этого никто не застрахован. Даже на космических объектах есть сбои. Но если посмотреть на статистику, то наши данные по магистральным трубопроводам не хуже тех, что есть у США или ЕС.
— А много ли сохранилось старых труб?
— Картина меняется, так как идут ремонты, замены участков. Тенденция такова, что система обновляется, и серьезно. Если в 90-е годы наши предшественники работали по принципу "после нас хоть потоп", то сейчас мы думаем о будущем.
— Часто ли на "Дружбе" случаются аварии?
— Серьезных аварий за последние три года на территории России не помню ни одной. Технические сбои из-за природных катаклизмов, типа ледяного дождя, случаются. В последний раз саму трубу он не повредил, но зацепил линии электроэнергии, но мы быстро это исправили, за счет особых схем смогли подавать электричество на компрессорные станции.
— Так Россия от "Дружбы" не отказывается?
— Руководство "Транснефти" встречалось с послом Польши, и он задавал те же вопросы. Польша — это ворота в Западную Европу, и мы ему пояснили, что перекрытий, ограничений и сбоев в поставках не будет. Будут вводиться в строй новые системы, которые улучшат энергобезопасность, логистику проекта. Я говорю о новой трубопроводной системе — БТС-2, эксплуатация которой направлена на обеспечение энергетической безопасности Европы.
— БТС-2 — это резервная труба или она должна стать основной?
— Вопрос не совсем корректный. Мы не хотим, чтобы повторилась ситуация, которая в свое время сложилась с Белоруссией, с перекрытием транзита нефти из России. Эти "качели" надоели руководству России, и появилась БТС-2. С ее вводом мы перестаем быть зависимыми от транзитных стран. По БТС-2 нам выгоднее направлять нефть, чем по той же "Дружбе", например в Гданьск. Предполагается, что в российский порт Усть-Луга, в который направлена БТС-2, смогут заходить танкеры-стотысячники. Жаль, что судам вместимостью свыше 250 тысяч тонн туда не пройти: Балтика мелководна. Мы планируем, что БТС-2 заработает с ноября, но не в полном объеме, пока 30 млн тонн. В любом случае введение данного нефтепровода в эксплуатацию не должно рассматриваться как угроза стабильности поставок по "Дружбе".
— Будет ли Россия участвовать в ремонте зарубежных участков "Дружбы"?
— Мы заинтересованы в том, чтобы "Дружба" эксплуатировалась бесперебойно. Но если по российской территории идет "нормальная" труба, за которой следят, а за нашими рубежами начинаются участки с дефектами, то тогда и наша труба теряет коммерческий смысл. У нас неплохие отношения с Польшей. Там ответственно относятся к имуществу, которое они эксплуатируют, и труба в хорошем состоянии. А, например, на Украине предпринимаются шаги, несовместимые с обеспечением безопасности и бесперебойностью поставок. И труба там в худшем состоянии, нежели в Польше, Чехии или Германии.
— Тогда почему та же Украина активно эксплуатирует "Дружбу", точнее, участок Одесса — Броды? Не боится аварий?
— Если вы посмотрите на транспортную систему США, которая считается эталоном по технологическим решениям, то увидите, что во всех компонентах она имеет огромную степень избыточности. Например, железные дороги у них используются сегодня менее чем на 50 процентов. И в этом случае они имеют возможность маневрирования. У "Дружбы" две параллельные ветки, и если возникают проблемы на одной из них, вторая гарантирует безостановочную поставку нефти. Сейчас, когда резервная нитка "Дружбы" заполняется по аверсу по нефтепроводу Одесса — Броды, технологическая безопасность трубы существенно снижается.
— Пустить ее в обратном направлении нельзя?
— Нет. Мы ставили в известность Киев и ЕС, что существует опасность того, что отсутствие резервной нитки ослабляет безопасность трубы, но принято иное решение, и с 13 февраля 2011 года началась прокачка коммерческой нефти на север в сторону Польши.
— Угроза безопасности из-за перегрузки трубы?
— Ахиллесова пята "Дружбы" в том, что она фатально незагружена, а чем ее загружать, неизвестно, но в политических целях этот аверс по линии Одесса — Броды пытаются оживить, хотя объемы там небольшие, примерно 4 млн тонн в год. По слухам, это азербайджанская нефть. Здесь явно присутствует политика.
— Откуда нефть в "Дружбе"?
— Это все еще западносибирская нефть, попадает туда и с Европейского Севера. После того, как будет сделана перемычка Заполярье — Самотлор, можно будет направлять в Европу нефть из Восточной Сибири, впрочем, как и в обратном направлении. Мы не увязываем восточные и западные проекты. Но, взглянув на карту, видно, что Китай — колоссальный рынок и он поглотит любое количество нефти. Сейчас там дефицит нефти в 200 млн тонн. Но зачем отказываться от Европы? Это старейшее направление экспорта, там есть несколько НПЗ, которые работают только на Urals. Мы и не делаем попытки поменять партнеров, разве что расширить их круг.
— Но хватит ли нефти на всех партнеров и на все направления?
— Практика показывает, что мы не исчерпали всех возможностей. Например, существуют сложные технологические решения, позволяющие увеличить добычу, есть неразведанные запасы. Колоссальные запасы углеводородов находятся на шельфе, хотя они труднодоступны. Но слово "трудно" не тождественно слову "невозможно", значит, перспективы есть.