--Как вы оцениваете цели госпожи Бурджанадзе? Добиться отставки Саакашвили подобными протестами реально?
— Я думаю, что абсолютно да. Дело в том, что в сегодняшнем грузинском режиме начиная с войны 2008 года, очень много пиара, слабо подкрепленного политикой. И в этом плане устойчивость режима, как показала и массовость демонстраций, и готовность сил режима уступать, потому что оппозиционеры все-таки получили эфир – это означает, что серьезной опоры на самом деле нет и раскачать ситуацию вполне реально не в этот таз, так в следующий раз. Демонстранты, я думаю, в частности Нино Бурджанадзе, которая пытается оседлать волну недовольств, имеет совершенно не нулевые основания.
— Господни Коктыш, вот сообщается о том, что полиция достаточно жестко действует по отношению к демонстрантам. Вот почему это так происходит? Раньше оппозиции в Тбилиси давали свободно протестовать.
— Жесткие действия, в общем, в Батуми, не в столичном городе Тбилиси. Жесткость по сравнению с Батуми все-таки была более умеренная, но это и понятно. То есть, сила и жесткость — это признак слабости. То есть, помните, события в Киргизии, вспомните события в аналогичных странах. То есть, когда режим проявляет максимальную жесткость, это означает, что других аргументов у него уже не осталось, и речь идет в общем-то о том, что сдали нервы. Другой вопрос: насколько Бурджанадзе сможет сформулировать актуальные для грузинского общества темы. Потому что кризис Грузию оставил на обочине мирового развития, как бы не говорилось обратное — уровень жизни снижается и понятно, что это оказывает революцинзирующие настроения. А вот способна ли Бурджанадзе дать ответы на те же самые вопросы, на которые не может дать ответ Саакашвили — это отдельный вопрос. Но наверное это станет актуально скорее завтра, нежели сегодня. Сегодня будет просто выплеск недовольства, который, конечно, может и выяснить реальную степень опоры режима Саакашвили.
— Вы считаете, что Нино Бурджанадзе имеет шансы возглавить страну?
— Ну других лидеров просто нет. То есть, да, наверное, она далеко не идеальный лидер. С другой стороны. женщина во власти, как правило, тяготеет к консенсусу. Если посмотреть на других женщин, которые попытались возглавить страны, в том числе, где женская власть нетипична, например, в Киргизии, то здесь Бурджанадзе может рассматриваться тем лидерами, которых мы сегодня не видим, как вполне приемлемый компромисс – фигура, которая, по крайней мере, не будет диктовать и будет вести переговоры с элитами по поводу урегулирования тех или иных вопросов. То есть я думаю, что шанс, конечно, есть и, в общем-то, они заметно выше.
— Как вы думаете, последует ли официальная реакция Москвы на события в Тбилиси и Батуми?
— Я думаю, что реакция Москвы будет сдержанной, потому что Москва, в принципе, воздерживалась от любых критических комментариев в отношении внутриполитического развития в других странах, особенно постсоветских до того момента, когда можно было воздерживаться. И собственно, известная травма 2004 года, когда Москва вмешивалась довольно сильно или, по крайней мере, пыталась влиять на политический процесс в Украине. И в Абхазии выяснилось, что степень влияния не высока. И с тех пор Москва воздерживается от прямого влияния на такого рода события.