НТВ, 28 мая, 3.15
Событие недели — одна из трех режиссерских работ актера Джорджа К. Скотта (1927-1999). На первый взгляд "Гнев" — пусть и крепко сколоченная, но простая, как три аккорда, вариация на тему мести маленького человека. Фермер Дэн Логан (Джордж Скотт), его 12-летний сын и его овцы становятся жертвами распыленного с военного вертолета нервно-паралитического газа. То ли это несчастный случай, то ли злокозненные испытания: подоплека гибели от газа 6 тыс. овец в штате Юта в 1968 году, вдохновившей Скотта, тоже не раскрыта. Армия более всего заинтересована в том, чтобы информация об инциденте не просочилась, а заодно рада возможности изучить действие боевого газа на людей. Пострадавшие заперты в военном госпитале таинственного врача-майора (Мартин Шин). Когда ребенок умирает, Дэн, также обреченный на смерть, мстит корпорации, производящей газ. Зловещие эксперименты в военных лабораториях, из которых может вырваться смерть,— распространенный мотив кино эпохи массового антивоенного движения. Но у Скотта, прославившегося ролью Ричарда III в театре, похоже, были свои счеты с военной машиной. Во всяком случае, две его лучшие роли — это роли как раз невменяемых генералов, готовых погубить человечество. В "Докторе Стрейнджлаве" (1964) Стэнли Кубрика он сыграл словоохотливого генерала Бака Тургидсона, непрестанно жующего жвачку и с безумным огоньком в глазах изображающего низколетящий бомбардировщик Б-52. В "Паттоне" (1970) Франклина Шеффнера — генерала Джорджа С. Паттона, командовавшего во время Второй мировой войны американскими войсками в Европе, упивавшегося разрушениями, верившего в переселение душ и искренне сожалевшего, что высшее руководство не позволяет ему двинуть танки дальше на восток, против советских союзников.
"Первый канал", 29 мая, 18.35
"Крепкий орешек 4.0"
"Live Free or Die Hard" 2007
Что касается сюжета, четвертый фильм о похождениях лысого копа Джона Макклейна (Брюс Уиллис), поставленный Леном Уайзманом, представляет собой смесь банальностей и глупостей, не достойную трех первых отменных эпизодов. На сей раз Джон, более всего озабоченный разладом в отношениях с дочерью, сталкивается с глубоко чуждым и противным ему миром высоких технологий. Ему поручено доставить на допрос в Вашингтон юного хакера Мэтта (Джастин Лонг), заподозренного в организации атаки на компьютеры ФБР. Мэтта удается в последнюю минуту спасти от кинжального огня банды киллеров, а по дороге в столицу (очень странной, заметим, дороги: по фильму путь из Нью-Джерси в Вашингтон пролегает через Манхэттен) выясняется, что паренька втемную использовал сбрендивший компьютерный гений зла Томас Гэбриэл (Тимоти Олифант), задумавший завалить всю Америку, как башни-близнецы. Первыми выходят из строя светофоры, что вызывает цепную реакцию ДТП с участием законопослушных идиотов водителей, упорно пилящих на зеленый свет, даже если зеленым светятся все светофоры без исключения. Вслед за ними замолкают мобильные телефоны и сходит с ума телевидение, с минуты на минуту рухнет система электронных платежей — и Америка погрузится в каменный век. Понятно, что спасти США способен лишь Джон, верящий только в свой револьвер и кулаки. Он сбивает автомобилем военный вертолет, запрыгивает на крыло пикирующего истребителя, спасает дочь, взятую Томасом в заложники, и со словами "Надоело мне это кунг-фу" расправляется с пародийно зловещей Мэй Лин (Мэгги Кью), терминатором интернациональной банды. Впрочем, обаяние Уиллиса придает притягательность даже этому высокотехнологичному бреду.
"Первый канал", 29 мая, 0.30
"Не оглядывайся"
"Ne te retourne pas" 2009
Очень претенциозный, невыносимо многозначительный и по мере развития становящийся все более невнятным, если не сказать тоскливым, фильм Марины де Ван. Неудача картины заложена в ее замысле: чтобы построить фильм на одном приеме, надо быть по меньшей мере Хичкоком. Прием заключается в том, что Софи Марсо медленно и неотвратимо превращается в Монику Белуччи. То есть литератор Жанна (Марсо) обнаруживает, что на ее родимом лице вдруг появляется чужой глаз, то ухо какое-то не такое, то щека. Склеивая на компьютере детали лиц двух красоток, режиссер создает одного из самых неприятных мутантов современного кино. Однако к чему бы это, сама де Ван не совсем понимает. То ли это мистическая драма: ориентируясь на старое фото, Жанна ищет в Италии женщину, в которую превращается. То ли нафталиновый фрейдизм: корни невнятной тайны — в детстве Жанны. То ли метафора кризиса среднего возраста и поисков себя. То ли клиническая картина безумия: Жанне еще кажется, что кто-то переставил мебель у нее в квартире, да и парижские улицы какие-то не такие. Впрочем, есть и один смешной — помимо воли режиссера — эпизод. Жанна с ужасом констатирует, что кофточка не сходится у нее на груди. Попробуйте мысленно приставить к телу Марсо бюст Белуччи, и вы поймете, что это действительно очень смешно.