Член экспертно-консультативного совета ПИР-Центра генерал-лейтенант запаса ЕВГЕНИЙ БУЖИНСКИЙ объяснил корреспонденту “Ъ” ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ, почему России и НАТО следует создать совместную систему ПРО.
— В чем суть предложения Москвы по созданию секторальной системы ПРО с НАТО?
— Четкого понимания, к сожалению, пока нет. Есть общий эскиз, мысль. Почему мы возражали против создания американцами третьего позиционного района? Потому что нас беспокоит любая система ПРО, которая направлена на перехват ракет в секторе действия российских стратегических ядерных сил, что может нарушить так называемую стратегическую стабильность, сложившуюся между РФ и США. Если НАТО окружает себя таким противоракетным забором, он предназначен, естественно, для отражения ракетных угроз со всех направлений. Они нам говорят, что он защищает альянс от угрозы с юга, но ведь в то же время он направлен и на восток. То есть против нас. Поэтому и родилась идея секторальной ПРО. Суть ее, если грубо, состоит в том, что предусматривается разделение ответственности сторон за прикрытие того или иного ракетоопасного направления. То есть все евроатлантическое пространство до Урала делится на сектора. Один национальный сектор закрепляется за РФ, один или несколько — за НАТО. Зерно нашего предложения в том, что если мы берем ответственность за северо-западное направление, то на наших западных границах не должны размещаться средства перехвата — только средства обнаружения.
— И какую услугу Россия в этом случае оказывает НАТО, взяв ответственность за свой сектор? Сбивать все, что летит через российский сектор?
— Конечно.
— А если сейчас что-то полетит, Россия не будет сбивать? Откуда мы знаем, что ракета летит в Париж, а не в Калининград?
— Во-первых, сбивать мы будем стараться все, что летит через нашу территорию, так как система предупреждения о ракетном нападении работает в автоматическом режиме. Хотя, конечно, перехват может быть отменен, если цель не представляет собой непосредственной угрозы для нас. Это рассчитывается по траектории. Во-вторых, суть нашего предложения в том, что мы берем ответственность за свой сектор и обязуемся сбивать все цели, которые летят в направлении Европы. А Европа берет на себя зеркальные обязательства — сбивать все, что летит в направлении РФ. Центры управления при этом существуют и у нас и у них, но создается единый центр или несколько центров сбора и оценки поступающей информации. И вот в таком едином центре мы предлагаем организовать дежурство смешанных расчетов — с участием российских офицеров.
— Где должен находиться такой центр?
— Да где угодно. В свое время Владимир Путин предлагал Джорджу Бушу создать два таких центра — в Москве и в Брюсселе. Сейчас, насколько мне известно, американцы собираются разместить его в Германии на авиабазе в Рамштайне. В него будут стекаться данные от всех средств обнаружения. Мы говорим о том, чтобы там в составе дежурной смены находилось несколько российских офицеров.
— Но прежде чем создавать единую систему, нужно понимать, насколько совместимы российские и американские технологии в сфере ПРО.
— В период с 2003 по 2008 год в рамках совета Россия—НАТО мы провели несколько компьютерных учений, исследуя именно вопросы совместимости наших средств обнаружения и перехвата. Вывод был сделан такой: они совместимы. Технических проблем совместимости нет. Есть проблема желания их совмещать. Как только было озвучено наше предложение по секторальной ПРО, сразу появились пять стран — Эстония, Латвия, Литва, Польша и Румыния, которые сказали нет. Они ссылаются на то, что это нарушения статьи пятой Вашингтонского договора, и заявляют, что НАТО или какая-то натовская страна не может делегировать право и возможность своей защиты не члену альянса.
— Это логично, разве нет?
— Логично. Но здесь встает вопрос о доверии. Если мы не доверяем друг другу, то ничего и не делаем. По целому ряду причин Россия не станет членом НАТО в обозримой перспективе, да и НАТО к этому не готово. И если говорить серьезно о создании общей системы ПРО, то степень доверия должна повышаться. Я вообще считаю, что в плане сотрудничества Запада с нами основной вопрос — это вопрос доверия. Вернее, его отсутствия.
— В равной степени это относится и к России.
— Конечно. Это взаимная проблема. У нас к ним нет доверия, а у них — к нам. Пока этот дефицит не будет преодолен, ни о каком серьезном проекте говорить невозможно.
— А почему американцы вообще должны к нашему предложению прислушиваться? Зачем мы им нужны?
— Вынудить их к сотрудничеству мы, разумеется, не можем. Но, во-первых, без России затруднительно решать вопросы обеспечения безопасности в Европе, и не только в Европе. Тут уж или вместе с Россией, или нужно идти на нарушение международного права. Вот мы пропустили резолюцию Совбеза ООН по Ливии, а ведь могли и заблокировать, и тогда у западноевропейцев, да и у американцев возникли бы проблемы. И второй момент — американцы и в особенности европейцы не заинтересованы в гонке вооружений.
— Но Россия в ее сегодняшнем состоянии в ней заинтересована еще меньше.
— Верно. Мы в ней крайне не заинтересованы. Но если уже дело до этого дойдет, у нас есть возможности начать разработку какой-нибудь новой головной части с усиленным комплексом преодоления средств ПРО. В ответ на размещение противоракет в Польше мы можем разместить комплексы «Искандер» в Калининградской области. Кто нам это запретит? Мы никаких международных договоров в этом случае не нарушим — это наша национальная территория. Тут уже и страны Балтии, и поляки захотят вооружаться. А так как сами они этого не могут — денег нет, значит, американцы должны будут этим озаботиться. Базы создавать, передать им дивизионы «Пэтриотов» и так далее.
— А что Россия может получить в плане безопасности от создания совместной с США системы ПРО?
— Наверное, повышение наших возможностей по обнаружению средств нападения. Если ракеты полетят с южного направления, они полетят через нашу территорию, и у нас есть чем их обнаружить и перехватить. Есть комплексы С-400, даже С-300 на это способен. А на подходе С-500. Средства обнаружения, как я уже сказал, у нас есть, космическую группировку восстанавливаем. Если все планы реформирования вооруженных сил будут реализованы, наши возможности в плане ПРО значительно повысятся. Я выскажу личное мнение. Чем хорош проект европейской ПРО? Чтобы серьезно сотрудничать с НАТО, России нужен реальный проект. Нужно от учений перейти к технологическому сотрудничеству. Такой проект делает нас если не союзниками, то полноценными партнерами. Это уже совместное обеспечение безопасности, и это серьезно. Пока такого проекта у нас не было.
— Каковы шансы, что он появится сейчас и что проект совместной ПРО будет реализован?
— По моей оценке, они достаточно высоки.