Балет возобновление
В парижской Opera Garnier возобновили балет Лео Делиба "Коппелия" в постановке Патриса Барта. В 1996 году "Коппелия" стала первым балетом, c которым бывший танцовщик дебютировал как хореограф на сцене Парижской оперы. Возобновление приурочено к его уходу из главного французского театра после 50 лет работы. Рассказывает МАРИЯ СИДЕЛЬНИКОВА.
Патрис Барт из породы балетных тружеников. С первой ступени карьерной лестницы — от танцовщика кордебалета Парижской оперы до хореографа и третьего человека в балетной дирекции он поднялся благодаря упорству и фанатичной любви к профессии. Среднего роста, плотно сложенный и обладатель не самых длинных ног, он с натяжкой соответствовал требованиям классической школы. Но настоял на своем и со второй попытки был принят в Ecole de la danse — кузницу кадров Парижской оперы. От школьного станка в 14 лет попал в труппу, в 39 вышел на пенсию и остался репетитором. Поработав ассистентом у Рудольфа Нуреева на "Баядерке", решил, что пора ставить самому. И так увлекся, что от некоторых оригинальных балетов оставил только название. Так произошло и с "Коппелией".
Самый популярный в Опере и самый французский балет с легкой руки Патриса Барта превратился в современную психологическую драму, почти триллер. Впрочем, трансформация оправданна: первоисточник, "Песочный человек" Гофмана, кишит двойниками и обретающими плоть иллюзиями. Для нагнетания мистической атмосферы "Коппелию" Делиба Патрис Барт разбавил фрагментами из "Лакме" и "Так сказал король".
Коппелиус (Хосе Мартинез) по Барту молодой франт, невероятно сексуальный, но с расстроенным подсознанием. Стоит ему хорошенько выпить или покурить опиума, как его одолевают зловещие наваждения, в которых ему является бывшая возлюбленная. Здесь кроется главная интрига балета: была ли девушка на самом деле, или это плод больного воображения героя? Комическую нагрузку на себя взял новый в балете персонаж — старик Спаланцани (Фабрис Буржуа). Он и прислуга Коппелиуса, и в кукольном мастерстве смыслит, и стакан готов подать, и народ повеселить.
Социально-психологическая характеристика пары Сванильда--Франц (Дороте Жильбер--Матиас Эйман) тоже изменилась: Франц стал ученым студентом, приехавшим из столицы в родной провинциальный городок на каникулы. Сванильда же оказалась милой, невинной барышней, легко поддающейся коварному обаянию Коппелиуса. Кульминация достойна сводки происшествий: наивная Сванильда покупается на предложение посмотреть на кукол в мастерской Коппелиуса, дверь захлопывается, хозяин с гостьей выпивают, навязчивые видения одолевают замутненный рассудок Коппелиуса, она обороняется, на помощь прибегает Франц и все тонут в густом тумане. Был ли то сон или явь — так и остается загадкой.
Загадками одолевают также символы и метафоры, разбросанные по всему балету. К примеру, корона из колосьев, которую примеряет Сванильда, является символом продолжающейся жизни, а коллекция бабочек Франца не что иное, как бесплодная смерть. Проходится Барт и по балетному ремеслу: балерины, отрабатывающие ежедневный класс у станка, для него все равно, что механические куклы в мастерской Коппелиуса.
Хореографическому языку Патриса Барта свойственна патетика. Так, в партию Коппелиуса он вложил свои представления о современном балете. И неловко смотреть, как Хосе Мартинез, один из лучших и опытнейших солистов Оперы, вынужден метаться по сцене, заламывать руки, пускать "электрические" разряды по телу и карикатурно изображать "страдания". Активно использует господин Барт и верхние поддержки: посредством перекидывания героини с рук на руки изображена борьба за Сванильду. И, надо признать, Дороте Жильбер довольно шустро перепархивает от одного кавалера к другому. Партия кокетливой простушки, требующая актерского мастерства, ей дается с легкостью: балерина самоуверенна с Францем, растеряна и нерешительна с Коппелиусом, безудержна в танцах с подружками.
В один из вечеров спектакль записывали для телевизионного показа, так что у "Коппелии" Патриса Барта появились шансы стать хитом вечернего прайм-тайма — искрометная история, накал страстей, да еще и на пуантах.