Яна Яковлева, председатель НП "Бизнес-солидарность":
— Насколько мне известно, никаких официальных приказов по ФСИН и по Минюсту еще нет. Есть намерение этих ведомств в порядке эксперимента создать при центральном аппарате ФСИН медицинскую службу. Служба будет следить за здоровьем людей, находящихся в крупных СИЗО. В отдаленных СИЗО, а также в колониях порядок оказания медицинской помощи ФСИН пока менять вроде бы не собирается. Но это все равно лучше, чем существующее положение, когда умирает около 4,5 тыс. человек в год, и эта цифра продолжает расти.
Непонятно, будет ли ФСИН привлекать к рассмотрению ходатайств об условно-досрочном освобождении (УДО) существующие сегодня ОНК (общественные наблюдательные комиссии)? Разрушить нынешнюю систему УДО, безусловно, необходимо. Ее основы заложены во времена "большого террора" 1930-х годов и с тех пор не менялись. Суть в том, что начальник колонии держит осужденного за горло: не будешь делать все, что велено,— не получишь характеристики для УДО. В некоторых колониях осужденные фактически становятся крепостными, рабами начальников. Известно немало случаев, когда под давлением осужденные совершали преступления, в том числе убийства. Наконец, уже и Минюст не выдержал этого, как говорится, беспредела. Можно только приветствовать намерение властей отменить в тюрьмах крепостное право. Однако у России печальный опыт создания подставных общественных организаций. Пока нет четких правил отбора в комиссии, которые будут решать судьбы людей, я отношусь к этой затее скептически.
Дмитрий Гололобов, экс-глава юридического департамента компании ЮКОС, доктор права:
— Вопрос предоставления УДО требует незамедлительного решения, поскольку сейчас один судья освобождает, например, не ранее чем за два года до окончания срока, другой — по другим принципам. Если администрация ИУ (исправительного учреждения) против, то получить УДО практически невозможно. Никакие разъяснения Верховного суда не помогают, поскольку оставляют множество лазеек.
В результате коррупционная емкость этого рынка просто невероятна. Создание общественных институтов, на мой взгляд, сначала приведет к полной неразберихе, попыткам администрации ИУ "залезть" обратно в процесс, к попыткам судов отвоевать обратно свою "долю", различным сговорам, созданию фиктивных и управляемых советов. А также к различным казусам вроде неожиданного выхода на свободу лиц, которые просто понравились конкретному совету. Через несколько лет ситуация выправится, и процедуры станут более или менее устоявшимися и общественно приемлемыми.
Медицина. Если будут созданы соответствующие организационные и финансовые условия и у гражданских медучреждений будет законный и обоснованный интерес в оказании медицинских услуг лицам, находящимся в местах лишения свободы, то процесс потребует только адекватного административного регулирования, прежде всего на местах. Если медицинские учреждения будут видеть все это как бремя, то процесс дальше разговоров и формальностей не двинется.
Павел Ларин, старший юрист компании "Налоговик":
— Идеи неплохие, но результат зависит от реализации. ОНК сейчас не имеют постоянного надзора за осужденными, во многом их присутствие редко и формально. Необходимы активизация работы комиссий в местах исполнения наказания, а также применение видеозаписи поведения осужденных.
Либо будут образованы новые наблюдательные комиссии, либо состав имеющихся комиссий ОНК при МВД будет пересмотрен и даже расширен. Результат зависит от самих исправительных и иных закрытых учреждений. Например, в Татарии в 2009-2010 годах было зафиксировано несколько случаев воспрепятствования доступа комиссии при МВД в изоляторы и спецприемники по мотивам присутствия негативных запахов в помещениях. Необходимо более четко регламентировать возможность беспрепятственного доступа членов комиссий в ИУ и ответственность за затруднения доступа.
Также необходим и доступ гражданских врачей. Скандалы последних лет убедительно свидетельствуют об этом.
Алексей Тихомиров, адвокат МКА "Николаев и партнеры":
— Не считаю, что привлечение гражданских врачей улучшит ситуацию. Дело не в недостаточной квалификации тюремных врачей и не в их стремлении осложнить жизнь спецконтингенту. Иногда неоказание помощи используется следствием или администрацией СИЗО или ИУ для оказания давления на заключенных, но это редкость. Основная же проблема — обеспечение лекарствами. В учреждениях УИС набор лекарств скуден. Средств на закупку дорогостоящих препаратов в бюджетах Минюста и ФСИН нет. Передача же их "с воли" обставлена различными препонами: на каждую упаковку должна быть заявка, которая рассматривается несколько месяцев. Многие препараты вообще запрещены для передачи как содержащие наркотики.
Также я не считаю, что что-то изменит новый порядок предоставления УДО. Общественная комиссия не будет жить вместе с осужденными. Решения все равно будут приниматься на основе личного дела, в которое администрация по-прежнему будет вписывать нарушения. В том числе и придуманные ею самой. Проверка все равно будет осуществляться колонией. Либо надо подавать в суд, оспаривать. Это законно, но очень хлопотно.
Максим Кошкин, руководитель практики уголовно-правовой защиты бизнеса "Пепеляев групп":
— Я обеими руками за инициативы Минюста. Но вижу некоторые риски. Прежде всего подобного рода изменения, революционно меняющие условия содержания под стражей, нужно вводить не только в форме ведомственного нормативного акта, но и законодательно. В системе ФСИН существует та же палочная система, которая существовала в бывшей милиции. Оперативный сотрудник ФСИН обязан выявлять правонарушения со стороны осужденных. Если он этого не делает, считается, что он работает плохо. Со всеми вытекающими последствиями. Отсюда — большое количество взысканий за плохое поведение в виде, например, неправильно надетой шапки или расстегнутой пуговицы. Комиссии по УДО, видимо, должны будут разбираться, являются ли нарушения серьезными или нет. Весь вопрос в том, будут ли они разбираться или подойдут формально.
Теперь медицина. Гражданский врач выступает как эксперт, чье мнение нельзя будет игнорировать. Он может заявить, что больной содержится в условиях, не соответствующих тяжести его заболевания, или медицинская помощь может быть оказана только в специализированном медицинском учреждении. И в случае его гибели вся ответственность ложится на администрацию СИЗО или ИУ. Администрация не сможет просто отмахнуться.