Новый фильм братьев Коэн "Железная хватка" — вторая экранизация известного романа Чарльза Портиса, действие которого происходит в конце 1870-х на Диком Западе. Снятый в 1969-м году фильм Генри Хэтауэя назывался по-русски "Истинная доблесть" или "Настоящее мужество" и принес Джону Уэйну "Оскар". Теперь за эту же роль выдвинут на "Оскар" Джефф Бриджес, при ближайшем знакомстве с персонажем которого становится понятна перемена названия на "Железную хватку": ни "доблесть", ни "мужество" здесь не подходят в силу несовместимых с коэновским мировоззрением пафосности и высокопарности.
Впрочем, строго говоря, главную роль в "Железной хватке" играет 14-летняя дебютантка Хейли Стейнфелд (тоже претендующая на один из десяти "Оскаров", которые могут достаться "Железной хватке", но почему-то за роль второго плана, как будто юный возраст исполнительницы уменьшает значительность ее работы). В вестерне 1969-го года главным героем был судебный исполнитель Когберн, разыскивающий преступника на индейской территории, однако Коэны возвращаются к первоначальному замыслу Чарльза Портиса и делают центральной фигурой все-таки девочку, которая нанимает пользующегося самой ужасной репутацией федерального маршала, чтобы он нашел убийцу ее отца, и сама отправляется с ним, чтобы проследить за выполнением заказа. От ее лица и написан роман (по своей невозмутимой холодноватой стилистике похожий на какой-нибудь сценарий самих Коэнов), но на самом деле повествование ведет не девочка — это воспоминания уже взрослой женщины о том, что с ней приключилось в 14, и благодаря этой временной дистанции рассказ приобретает такое хладнокровие, а героиня и в романе, и в фильме Коэнов выглядит мудрой, рассудительной и бесстрашной не по годам.
Фото: © 2010 PARAMOUNT PICTURES
Осиротевшая героиня, похоже, не чувствует никакого горя при виде отцовского трупа и на предложение гробовщика поцеловать покойника лишь деловито интересуется, почему похоронные услуги стоят так дорого. Коэны дополнительно заостряют присущую книжной героине привычку все время торговаться, и для них, как и для автора романа, это никак не связано с жадностью — просто таким образом проявляется ее вера в справедливость и стремление эту справедливость самостоятельно установить, если этого не смогут сделать люди, которым положено заниматься этим по долгу службы. Наказать убийцу отца девочка хочет не под влиянием мстительных чувств, а для порядка: "Он был уверен, что наказание не последует. Но за все в этом мире надо платить — все имеет свою цену, не считая милости божьей".
Из всех коэновских картин "Железная хватка" наиболее приближается к попытке чистого жанра (в данном случае — вестерна), почти не тронутого иронией, не подвергнутого безжалостному остранению. Может показаться, что в "Железной хватке" сравнительно мало специфически "коэновских" вещей — абсурдизма, эксцентричности, цинизма, мизантропии специфического насмешливого оттенка, в которой нестерпимая жестокость иногда странным образом сочетается с нежностью и состраданием к жалким и ничтожным людишкам. И тем не менее в "Железной хватке" можно рассмотреть какие-то типично коэновские детали, которые выглядят странными или сюрреалистическими, но на самом деле служат сложнейшей задаче, какая только может быть у самого махрового реалиста,— максимально точно описать характеры людей и отношения между ними. Юмором в духе "Большого Лебовски" отдает попытка героини сделать деловое предложение герою Джеффа Бриджеса, докричавшись до него через дверь сортира: "Вы уже давно там сидите!", на что некоммуникабельный грубиян периодически откликается криками: "Занято!" Или, например, в одном из эпизодов из леса выезжает верхом натуральный медведь, и более того, даже начинает разговаривать с людьми, предлагая им свои медицинские услуги, как будто точно знает, что они им вскоре понадобятся.
Двадцать лет назад еще один притворяющийся "жанровым" фильм Коэнов, гангстерский "Перекресток Миллера", называли "фильмом про шляпы", и сами авторы в присущей им издевательской манере, важно надувая щеки, любили подчеркнуть в интервью, мол "да-да-да, шляпы значат очень много" — на самом деле выдавая при этом свой истинный творческий метод, где главное заключается в каких-то вроде бы случайных и дурацких деталях, а не в программных монологах героев и даже не в эпиграфах из религиозной литературы, которыми братья последнее время полюбили украшать свои произведения. "Железная хватка" тоже в известном смысле фильм про шляпы — по крайней мере про одну "ходячую шляпу", как иногда дразнят героиню взрослые мужчины, которые не хотят ее брать с собой в опасное путешествие по индейской территории, несмотря на все ее уверения, что она много раз ходила с отцом охотиться на енота и никаких трудностей не боится. Особенно противится ее присутствию присоединяющийся к охоте на убийцу (Джош Бролин) техасский рейнджер (Мэтт Деймон), даже пытающийся героиню как следует выпороть и постоянно собачащийся с героем Джеффа Бриджеса. Благодаря этому персонажу охота постепенно превращается в пьянку, а дискуссия о разнице между поступком, который плох сам по себе, и таким, который плох с точки зрения закона, заходит в тупик.
Патовая ситуация в бесконечной даже не схватке, а в каком-то бессмысленном и бесплодном препирательстве между добром и злом, которая складывается в "Железной хватке", напоминает о еще одном коэновском вестерне — "Старикам здесь не место" (No Country For Old Men). Звучащая там финальная реплика мудрого усталого шерифа-созерцателя, которого играет Томми Ли Джонс: "А потом я проснулся", перекликается по печальной задумчивой интонации с последней фразой постаревшей героини "Железной хватки", подводящей итог своей истории: "Наше время прошло". После этого она уходит за горизонт, оставив на переднем плане два черных могильных памятника — и если к финалу у кого-то и оставались сомнения, что в "Железной хватке" не хватает настоящей коэновщины, то в этот момент они тают, как снежинки на надгробном камне.
В прокате с 10 февраля